Английский бульвар. Тверской бульвар

Тут я вспоминаю об арабе. Нет, лучше ему не звонить, пусть вызовет кого хочет. Лишь бы Цирил не смог меня найти. Женщина кивает. Я вижу табличку на ее груди. Мадам Дюруфле. Она указывает мне на стул, стоящий у стены, но я не могу спокойно сидеть. Чувствую, как слезы льются у меня из глаз. Не столько от жалости к себе, сколько от ненависти. Мне захотелось приключений, и я их в полной мере получила. Так мне и нужно!

Я иду в туалет. Снимаю очки и смотрю на себя в зеркало. Честное слово, я постарела за те несколько минут, что стояла в ванной комнате палаты Алессандро. В зеркале я вижу немолодую женщину с растрепанными волосами и с набухшими мешками под глазами. Так и должно быть. Я ведь уже двое суток нормально не спала. Или даже трое. Противно смотреть на себя. Я собираю волосы на голове, стараясь не смотреть на свое отражение в зеркале, надеваю очки и выхожу из туалета. Мадам Дюруфле любезно сообщает мне, что машина придет через пять минут. Я киваю и усаживаюсь на стул. Мимо снуют врачи и медсестры. Кажется, в какой-то момент я даже всхлипнула. Мадам Дюруфле, взглянув на меня, поинтересовалась:

– Вам нужна помощь?

– Нет, спасибо.

Интересно, чем она мне может помочь? Отравить Алессандро? Или передать ему, что он подлец?

Через пять минут приходит наконец такси, и я, подняв свою сумку, иду к выходу. Больше я никогда сюда не приеду. И никогда в жизни не стану даже разговаривать с Алессандро. Так я думала, выходя из отеля. Но откуда мне было знать, что ждет меня впереди?..

Я сажусь в машину и прошу отвезти меня в Ниццу. По дороге я начинаю плакать, и таксист испуганно косится на меня. Наконец я успокаиваюсь и вытираю слезы. И вдруг начинаю понимать, что ничего не кончилось. Все только начинается. Значит, я ошибалась. Выходит, что Цирил и Джеф искали меня по заданию Алессандро. Получается, что они… все трое… хотят меня убить. «Хотят меня убить», – повторяю я ошеломленно. Я была так потрясена поведением Алессандро и его словами, что не смогла оценить сложившуюся ситуацию. Выходит, он приказал Цирилу и Джефу меня найти. Найти и убить. Но почему? За что? Неужели только за то, что я прокатилась на его яхте до Сен-Тропе и обратно? Или за то, что я выпила на яхте два бокала вина, бутылку апельсинового сока и бутылку воды? Почему он хочет от меня избавиться? Почему он послал Цирила? Я начинаю вспоминать все, что со мной случилось с момента знакомства с Алессандро, и чувствую, как меня начинает колотить от страха. Слезы у меня высохли, и я начинаю анализировать все, что произошло. И чем больше я думаю, тем страшнее мне становится.

– Подождите, – прошу я таксиста, – мы не поедем в Ниццу. Давайте я сойду где-нибудь в другом месте.

– В каком месте? – удивляется таксист.

– Какой город находится рядом?

– Антиб, – отвечает изумленный водитель.

– Давайте в Антиб, – киваю я ему, продолжая думать о своем.

Сегодня мне нужно многое осмыслить.

ГЛАВА 12

Таксист привез меня в Антиб, небольшой городок, слившийся с поселком Жоан-ле-Пен. Между Ниццой и Каннами. Я сижу в ресторане, который трогательно называется «Голубой слон». И, заказав себе чашечку кофе, я начинаю вспоминать все, что со мной приключилось.

Итак. Мы познакомились в казино. Цирил сидел рядом с Алессандро и не обращал на меня никакого внимания. А вот Алессандро сразу начал смотреть в мою сторону, словно внимательно изучая. Все так и было. Он смотрел, и я видела, как внимательно оценивает он мою внешность. Если я сразу показалось ему женщиной с большим задом и обвисшей грудью, зачем он пригласил меня на коктейль, а потом подвез до Ниццы? Первая загадка. Он посадил меня в машину и повез к маркизе. Как ее звали? Все равно не вспомню, ну и черт с ней. Он повез меня к ней. Мы стояли во дворе, и он перед тем как уйти, поднял верх машины, сказав, что может пойти дождь. И я, дура, ему поверила. Никакого дождя и быть не могло. Погода была прекрасная, но он сделал так, чтобы я сидела в закрытой машине. И в тот момент, когда он подвел кого-то к окну, Цирил начал меня отвлекать, показывать фотографии Капри. Ни до, ни после Цирил не делал ничего подобного. Значит, ему нужно было, чтобы я отвернулась.

Я почувствовала, как у меня пересохло в горле. Я уже выпила две чашки кофе и собиралась заказать третью. Он не дал мне фотографии в руки, это я точно помню, а заставил повернуться, чтобы я смотрела их из его рук. Значит, им было нужно, чтобы я сидела в машине, но смотревший сверху человек не мог увидеть моего лица.

Поняв, что нащупываю верный путь, я нахмурилась. Будем думать дальше. Потом меня привезли в Ниццу. Он попрощался, даже не спросив, в каком номере я живу, даже не предложив завтра встретиться. У него было холодное, отстраненное, равнодушное лицо. Я приняла его за джентльмена, а это был обычный эгоист. Я сыграла свою роль и больше не была ему нужна.