Английский детектив. Джон Бакен. Тридцать девять ступеней / John Buchan. The Thirty-Nine Steps

There were two columns about the Portland Place Murder, as it was called (в нем было две колонки об «убийстве в Портланд-Плейс», как оно было названо). My man Paddock had given the alarm and had the milkman arrested (мой слуга Пэддок поднял тревогу и потребовал арестовать молочника). Poor devil, it looked as if the latter had earned his sovereign hardly (бедняга, похоже, он: «это выглядело так, словно он» с трудом заработал свой соверен; devil – черт; /разг./ человек, малый; latter – более поздний; последний из двух названных, второй; hardly – едва; с трудом); but for me he had been cheap at the price (но для меня он оказался дешев за эту цену = но для меня он оказался очень выгодным приобретением), for he seemed to have occupied the police for the better part of the day (потому что он, казалось, занимал полицию большую часть того дня; better – лучший; больший). In the latest news I found a further instalment of the story (в самых последних новостях я отыскал следующую: «дальнейшую» часть истории). The milkman had been released, I read (молочник был отпущен, прочел я), and the true criminal, about whose identity the police were reticent (а настоящий преступник, о личности которого полиция умалчивала; identity – тождественность, идентичность; личность; reticent – сдержанный; умалчивающий /о чем-л./), was believed to have got away from London by one of the northern lines (как считалось, уехал из Лондона /на поезде/ по одной из железнодорожных веток, идущих на север; to get away). There was a short note about me as the owner of the flat (была там и краткая заметка обо мне как о владельце квартиры). I guessed the police had stuck that in (я предположил, что полиция вставила ее /в газету/), as a clumsy contrivance to persuade me that I was unsuspected (в качестве неуклюжей попытки убедить меня, что я вне подозрений; contrivance – изобретательность; выдумка, затея, план /особ. предательский/).

 There were two columns about the Portland Place Murder, as it was called. My man Paddock had given the alarm and had the milkman arrested. Poor devil, it looked as if the latter had earned his sovereign hardly; but for me he had been cheap at the price, for he seemed to have occupied the police for the better part of the day. In the latest news I found a further instalment of the story. The milkman had been released, I read, and the true criminal, about whose identity the police were reticent, was believed to have got away from London by one of the northern lines. There was a short note about me as the owner of the flat. I guessed the police had stuck that in, as a clumsy contrivance to persuade me that I was unsuspected.