Английский дневник

– Не раздевайтесь, не надо. Холодно. Сейчас я затоплю камин.

Терри выходит во внутренний дворик и возвращается оттуда с охапкой палок и старых досок. Кладет все у камина и начинает разводить огонь.

– Это я на отливе собрал. Зачем покупать дрова, когда на берегу все это валяется. Надо только пойти и взять, – улыбается он.

– А Лара в Лондоне? – спрашиваю я.

– Нет, Лара в Швейцария, на конгресс, – отвечает Терри порусски.

– Лара в Швейцарии, на конгрессе, – я продолжаю машинально переводить для Андрея.

– Да понял я, понял. Что ты из меня дурака делаешь! Уж порусски-то я понимаю.

Андрей раздражается. Мое супер-эго умоляет: молчи. Он ставит на стол бутылку водки.

Терри вопросительно переводит взгляд с меня на Андрея и обратно.

– Это что, праздник сегодня какой-то русский? Вы пришли со мной отметить?

Ну, не скажешь же, в самом деле, что праздника нет. Если англичанин не может пить без праздника, то праздник будет. И Андрей быстро придумывает, что мы будем отмечать:

– Сегодня день Советской армии.

– Да вы что?! – удивляется Терри. – А я не знал. За этот праздник надо выпить. Сейчас я достану рюмки.

Он с энтузиазмом роется в буфете, ставит на стол рюмки и достает банку маринованных огурцов из пустого холодильника.

– В приличном английском доме всегда должны быть маринованные огурцы, – смеется он.

Огонь понемногу разгорается, и становиться чуть теплее. Андрей разливает водку. Мы поднимаем рюмки:

– За Советскую армию! Ура!

Тепло идет вниз и постепенно разливается по всему телу, приятно расслабляя. Я согреваюсь, и жизнь уже не кажется такой печальной.

Терри по профессии журналист. В семидесятых годах, увлеченный идеями социализма, он вступает в компартию и идет работать в газету английских коммунистов Morning Star[17]. Через некоторое время Morning Star посылает его в Москву собственным корреспондентом. Это было очень круто.

Советская Москва для молодого англичанина-коммуниста полна увлечений и приключений. На одной из вечеринок Терри знакомится с юной переводчицей. Она студентка московского института иностранных языков. Ее зовут Лара. Она из Уфы. Она стройная, высокая и самая красивая. С длинными ногами и большой грудью. И еще очень независимая. И такой останется на всю жизнь. Терри покорен. Он влюбляется и готов жениться.

Сколько же проблем принесет ему этот брак с русской! Наивный Терри! Ведь все, кто встречался с иностранцами, были под прицелом КГБ. А переводчики еще и отчеты писали. И Лара не была исключением.

Позже Терри напишет книгу «Неудобный брак», где опишет события того периода своей жизни. Он увлечен Россией, и эта тема станет главной в его творчестве. Затем он пишет русскую трилогию «Тройка»: «Застой», «Возрождение» и «Неопределенность». Через некоторое время после нашего знакомства Терри дарит мне свою первую книгу «Неудобный брак». В следующую нашу встречу я говорю ему, что прочла ее. Естественно, ожидаю вопроса: ну как? А Терри с мечтательной улыбкой обреченно бросает:

– Теперь ты знаешь обо мне все.

Когда контракт кончается, Терри с Ларой уезжают в Англию и поселяются в провинциальном городке Рамсгейт в маленьком домике на Сент-Девидс Роуд. Здесь рождается их сын Даниэль. Здесь все по-другому. И Лара еще долго привыкает к новой стране.

Спустя двадцать лет внешне Лара мало изменилась. Она напоминает мне скаковую лошадку – постоянно в форме и готова к скачкам. Она востребованный синхронный переводчик. На голове у нее всегда кепка. И каждый раз другая. Единственный случай, когда я помню Лару без кепки, это на встрече Нового года у нее дома.

Лара приветствовала нас в дверях в дубленке и, разумеется, в кепке. На этот раз кепка была кожаная.

Первая моя мысль была, что Лара только что зашла в дом, но она в таком виде направилась на кухню. В их жилище было холодно, и она готовила, стоя в полушубке возле плиты. Когда же подошло время садиться за стол, Лара сняла кепку, и длинные черные волосы в мгновенье рассыпались по плечам. Вторым быстрым движением она распахнула дубленку и сбросила ее на диван. Все увидели совсем короткое черное платье, расклешенное от талии.

– Ну, ты можешь удивить! – не мог скрыть своего изумления Андрей.

Именно такую реакцию Лара и ожидала. И, довольная произведенным впечатлением, подняла вверх бокал и лукаво произнесла:

– С Новым годом!

Лара много ездит по работе. Живет преимущественно в Лондоне, где у нее маленькая квартирка в Кройдоне. А Терри – в Рамсгейте. Здесь спокойнее. Теперь он внештатный корреспондент Daily Mirror[18] и пишет о спорте.

После третьей рюмки я спрашиваю:

– Терри, а ты до сих пор коммунист?

Терри смотрит на меня с застывшей улыбкой. Поджимает поанглийски губы и машет рукой.

– Нет, уже нет. Хватит.

– А чего? Вот я бы… – Андрей затягивается сигаретой, делает небольшую паузу и добавляет: – теперь как раз стал коммунистом.

Терри молчит. А Андрея уже несет алкогольный кураж.

– Насмотрелся я тут у вас на капитализм. Коммунизм лучше. Вот, смотри…

Телефонный звонок не дает Андрею закончить.

– Извини, Андрей, я должен ответить.

Терри снимает трубку.