Английский дневник

После того как Сивчиков позорно сбежал, а именно так поняла его поступок Оля, с этим трусом все было ясно. Итак, надо взять себя в руки и самой выкручиваться из этой ситуации. Мысли быстро бегали в разных направлениях, как броуновские частицы. Одна показалась ей наиболее здравой: срочно нужно избавиться от беременности. Но как? И тут она вспомнила, как однажды случайно подслушала на кухне обрывок разговора матери с Тонькой. Речь шла именно об этом, Оля не сомневалась, и прозвучала цифра пятьдесят. Теперь в голове все соединилось. Она отчетливо поняла, что стоимость аборта – пятьдесят рублей. А где же их взять? Деньги немалые, даже у матери пятьдесят рублей не всегда есть. Дальше мысли зашли в тупик, в конце которого смутно обозначилось лицо Женьки. Точно, надо идти к Женьке. Она что-нибудь придумает. Оля накинула кофту и выскочила из квартиры.

Женька сидела за столом и учила уроки. Глаза машинально скользили по учебнику. Не в силах сосредоточиться над решением геометрической задачи, Женька размышляла: «Ну и дела! Что ж теперь будет? А если Олька и вправду беременна, они что, поженятся?» Женька даже на мгновение не могла представить себя на Олином месте. Она, конечно, переживала за подругу, но это были совсем другие переживания. Это было скорее девичье любопытство. Она оказалась причастной к Олиной ситуации, косвенно вовлечена в ее жуткую печальную тайну.

Когда Женька в очередной раз заставила себя вернуться к геометрии, раздался звонок. Она побежала открывать дверь.

На пороге стояла Оля.

– Привет! У тебя дома никого нет?

– Привет! Нет. А что? Да заходи давай.

Уже с порога Женя заметила необычную собранность подруги. От былой нерешительной Оли не осталось и следа.

– Послушай, мне надо достать пятьдесят рублей.

– Пятьдесят рублей, – повторила Женька, медленно вдумываясь в слова. Наконец ее глаза раскрылись до максимума. – А зачем тебе пятьдесят рублей?

– Аборт сделать! Вот зачем.

– Ни фига себе! А Сивчиков что?

– Что, что… Трус и предатель. Сбежал, как нашкодивший котяра. Не говори мне о нём, – глаза Оли заволоклись слезами. Она мелко заморгала.

– А может, он должен на тебе жениться? – хихикнула Женька.

– Ну ты и дура! – обрезала ее Оля. Под осуждающим взглядом подруги Женька сникла и затихла. – И вообще, если кому-то скажешь – убью! Сейчас главное деньги достать. Я знаю, что это стоит пятьдесят рублей.

Женька молчала, по напряженному выражению лица было видно, что она о чем-то размышляет. Наконец, она вышла из комнаты и вернулась с маленькой шкатулкой в руках.

– Вот, держи. У меня есть пятнадцать рублей.

– Правда? А как же ты? Это же твои деньги, ты их собирала.

– Да ладно, еще соберу. Бери.

– Спасибо, Жень! А где же достать еще тридцать пять рублей?

– Послушай, Оль, может, тебе лучше все рассказать маме?

– Ты что? – от одной этой мысли Оля пришла в ужас. – Ни за что. Она меня убьет. Ты себе даже не представляешь, что будет.

– Слушай, а тетка твоя, Маша, тоже такая?

– Машка… Машка – нет. Кстати, как раз у Машки можно попросить денег, – Оля улыбнулась, возможно, первый раз за несколько дней. – Женька, какая же ты молодец. Ты такую идею подкинула! Да это же спасение.

8

– Машка, миленькая, мне надо с тобой встретиться. Только ничего никому не говори, особенно маме, – кричала в трубку телефона-автомата Оля.

– Да что случилось-то? – Маша ничего не понимала.

– Я не могу сказать по телефону. Я лучше приеду.

Когда Оля увидела родную улыбку Маши, почувствовала теплые руки, обнявшие ее, она не удержалась – расплакалась и рассказала ей про свою беду.

Мягкая и отзывчивая, Маша все и устроила. Она отвела племянницу в больницу, в которой работала медсестрой. Через двадцать минут дело было сделано. Унизительно-мученическую процедуру довершила рваная пеленка с коричневыми разводами, брошенная, как грязная тряпка, на окровавленную Олину промежность.

Сивчиков после восьмого класса ушел в техникум. Когда Оля случайно встречала его на улице, Вася смотрел на неё сиротливыми глазами, а она отворачивалась и переходила на другую сторону.

Через несколько лет вся эта история была забыта, а если и вспоминалась, то с грустной улыбкой, как мятежные подростковые страсти.

А Софка никогда не узнала о случившемся, потому что есть тайны, которые для кое-кого навсегда остаются тайнами.

Летний коктейль

Море. Солнце. И горячий песок. Мы с Милочкой, как две золотистые копченые сардинки, лежим на пляже в Учкуевке. Это милое местечко на другой стороне Северной бухты Севастополя. Время от времени, разморенные крымской жарой, мы сползаем в прохладную воду, а иногда с разбегу бросаемся в море, прорезая телами его спокойную гладь. Днем мы обедаем, потом лениво валяемся в нашем домике на кроватях, пережидая дневной зной, и снова на пляж. К пяти часам с моря начинает дуть прохладный бриз. Он разгоняет полуденный жар и прокладывает дорожки перламутровой ряби на поверхности воды. А вечером – дискотека. Но все началось не с этого…