Английский дневник

Утром я проснулся и увидел, что Эльвиры рядом нет. Я встал, оделся, заглянул в другую комнату, прошел на кухню – ее нигде не было. Куда же это она подевалась, думаю? Может быть, за хлебом в магазин вышла? Оглянулся по сторонам и обнаружил на столе записку:

«Анатоль, мы встретились с тобой на перекрестке. А дороги на перекрестке и сходятся, и расходятся. Когда будешь уходить, просто захлопни дверь».

Я так и сделал.

Недетские рассказы

Тайный знак

Время от времени весь первый класс Галя Кляпнева, гуляя после уроков в школьном дворе с одноклассницей Ирой Богуш, рисовала мелом на цокольной плитке школьного здания странный знак. Неокрепшей ручонкой, едва только научившейся писать, она медленно чертила две вертикальные палочки, затем соединяла их концы крест-накрест и ставила сверху маленькую дужку лодочкой – кратку.

– Отгадай, что это? – спрашивала она свою подружку Иру, худенькую высокую девочку с большим белым капроновым бантом, вплетенным в черную косу.

Судьба не только свела обеих в 1-А классе, но и посадила за одну парту.

Ира подолгу смотрела на странное изображение, строила в уме какие-то догадки и говорила:

– Не знаю.

– Думай, думай, – настаивала Кляпнева, и в ее зеленых глазах загорался детский огонек превосходства.

– А ты сама знаешь? – с недоверием произносила Ира.

– Я? – переспрашивала Галя и, хмыкнув, гордо говорила: – Конечно, знаю.

– Ну так скажи!

– Скажу, но только не сегодня, – Галя делала хитрое лицо и поднимала кверху указательный палец – рыжие веснушки прыгали и смеялись. – Это секрет, понимаешь? И вообще, много будешь знать – скоро состаришься.

– Ну, пожалуйста, – просила вконец заинтригованная Ира и сладким голосочком обещала: – Я, Галочка, никому-никому не скажу.

Стоит только произнести слово «секрет», и любая девчонка будет готова умереть, только чтобы узнать его. Так и Ира Богуш сгорала от любопытства узнать Галину тайну.

Через неделю или две история повторялась, и Кляпнева, еще больше возбуждая Ирин интерес, снова говорила:

– Скажу, но только не сегодня, – и добавляла: – Смотри, только у родителей не спрашивай.

– Почему?

– Бесполезно. Они все равно не знают. Это тайный знак. И учти, если все-таки спросишь, то я никогда не смогу тебе сказать, что он означает.

– А если у бабушки спрошу? – не унималась Ира.

– У бабушки! – рассмеялась Галя. – Так это одно и то же, что у родителей.

Наконец Галя торжественно объявила, что раскроет Ире тайну странного знака. Но только немного позже.

– Когда позже? – канючила Ира.

– Тогда, когда ты будешь готова это узнать, – уклончиво, но непоколебимо произнесла Галя.

Наступила зима. Школьный двор занесло снегом, и игра в резиночку и написание одного и того же ребуса на стене уступили место катанию на санках и коньках. Ира совсем забыла про Галину загадку, которая всю осень не давала ей покоя. Да и Галя Кляпнева больше не напоминала ей о странном знаке.

Всю долгую зиму школьники боролись с кляксами, стальными перьями, кожаными перочистками, осваивали буквы и цифры, ненавидели чистописание. К концу третьей четверти клякс стало меньше, а буквы и цифры приобрели уверенные очертания каллиграфических знаков.

И вот уже свежий весенний воздух наполнил легкие и вытеснил из школьных коридоров густой запах подгоревшего молока и пережаренных сырников. Снова можно было надеть туфли, но они почему-то стали жать пальцы, летние курточки оказались тесноваты, а просторный школьный двор словно сжался, как материя после стирки.

Девочки опять запрыгали на резиночке и стали играть в классики. Кляпнева взяла мел, отвела Иру Богуш в сторону и аккуратно начертила на школьной стене тайный знак, о существовании которого Ира уже и не помнила. Галины рыжие веснушки, ожившие под весенним солнцем, выползли на щеки и нос и хвастались ярким коричневым загаром.

– Так что же это означает? – спохватилась Ира. – Ты же обещала сказать!

– Я помню, – важно ответила Галя.

Она заговорчески посмотрела по сторонам, пригнула голову и, понизив голос, сказала:

– Здесь зашифровано страшное слово. Смотри. Вот буква «ха», – Кляпнева не спеша обвела ее мелом. – Вот вторая буква «у», – её рука обозначила «у», – Галя остановилась, сделала паузу и медленно добавила: – Получается… ну…

– Хурма! – радостно воскликнула Ира и спросила: – А почему оно страшное?

Скакалка

По внешнему виду и манерам бабушка Иры Богуш сразу определила, что Галя Кляпнева – не лучшая подруга для её внучки. Жила Кляпнева вдвоем с матерью в комнате общей квартиры на первом этаже. Ее мать, грудастая полнокровная женщина с выкрашенными хной ярко-рыжими волосами, работала продавщицей кондитерского отдела в гастрономе через дорогу. Дома ее никогда не было, и Галя большей частью была предоставлена сама себе. Это делало ее самостоятельной и, как ей казалось, почти взрослой. Она умела переходить дорогу, могла сама разогреть еду на плите и, если надо, сходить на базар за картошкой.

Иногда Галя вместе с Ирой заходили к Галиной маме на работу, в гастроном. Мать, улыбаясь, выходила из-за прилавка, и поблескивая золотым зубом, говорила: