Английский дневник

Прочтя письмо, огромная, как гора, у основания, Людмила Георгиевна разразилась многословным монологом. Ее брови были угрожающе сдвинуты на переносице, черные глаза метали грозовые молнии.

– Это позор на все наше отделение. И это в год Олимпийских игр, когда все должны показывать пример образцовой работы и отличного обслуживания населения. И у нас работает такой человек!

– Может, поставим вопрос на партсобрании и уволим его? – осторожно предложила Ирина Владимировна.

– Кого уволим? Вы знаете, кто это написал? Вы представляете, кто работает в нашем коллективе! А вы тоже хороши, Ирина Владимировна! Что творится в вашем кабинете!

На этот раз Ирина Владимировна не стала уточнять, что имела в виду завотделением. Она только поправила сбившуюся от волнения белую накрахмаленную шапочку и приготовилась к худшему.

В этот момент дверь отворилась, и в кабинет зашел заведующий баклабораторией Виктор Иванович.

– Очень хорошо, что вы здесь, Виктор Иванович, вот полюбуйтесь, – сказала Людмила Георгиевна, размахивая письмом, – вы, как член партии, я считаю, должны знать об этом инциденте.

Виктор Иванович прочитал анонимку и ехидно сказал:

– А, доигрался. Я его давно предупреждал, что этим все кончится.

– К сожалению, это только начинается, – заключила Людмила Георгиевна и обвела всех выразительным взглядом, – но мы должны вовремя принять меры, иначе это будет не коллектив, а черт знает что. Мы должны усилить бдительность и для начала понаблюдаем за нашими сотрудниками. – И она разорвала ненавистную бумажку и выбросила ее в корзину для мусора.

Примерно к двум часам дня слух об анонимке, как злокачественная опухоль, распространился по всему физиотерапевтическому отделению, с несколькими метастазами в ординаторских, и дошел до главного инженера. Василий Петрович забеспокоился и решил наведаться к Лившицу. Он зашел в физиотерапию и увидел по-деловому шедшего ему навстречу Лившица с закатанными, как у мясника, рукавами халата.

– Ну, что слышно? – спросил инженер и тут же боязливо добавил: – Ты то хоть бумагу эту выбросил?

Лившиц изучающе посмотрел на Василия Петровича и с угрозой в голосе сказал:

– Я этого гада выведу на чистую воду.

– Ты чего? – несколько опешил Василий Петрович, но вздохнув, добавил: – Смотри, не переусердствуй. – И вышел на улицу.

Беспокойный день подошел к концу. Отделение опустело. Разорванная на несколько клочков анонимка, выброшенная небрежной рукой, валялась на дне пустой корзины для мусора.

Санитарка тетка Клава, заступившая на ночную смену, загремела ведрами, вынесла из подсобки в коридор большую швабру с коричневой рваной тряпкой, намочила ее в ведре с водой, вяло отжала и начала мыть пол. Постепенно она дошла до кабинета ЭКГ и, так как было уже около одиннадцати вечера, решила передохнуть. Она села в кабинете ЭКГ на кушетку и заметила на полу возле корзины для мусора клочок бумаги. Подняла его, чтобы выбросить, но еще зоркими глазами разглядела страшное, как пропасть, слово «разврат» в сочетании с «аморальным поведением» и фамилией Лившиц. Разбираемая любопытством, она проследила, что обрывок выпал из корзины, точнее, не попал в нее. Тогда она потянулась к корзине, приподняла ее и высыпала содержимое рядом с собой на кушетку. Огрызок от яблока бросила обратно в мусорник, а бумажки стала раскладывать и подставлять друг к другу и, прочитав отдельные куски, быстро установила, что это обрывки одного текста.

– Вот стервец, – подумала тетка Клава, – с меня по три пятьдесят за массаж брал. Не посмотрел даже, что сотрудница. Мочи не было терпеть, так спина болела, а то бы в жизни к этому шпекулянту не пошла. Правильно сотрудники наши написали, все правильно… А он, небось, увидел это и выбросил, – продолжала соображать она. – Непорядок это, непорядок…

Она аккуратно расправила обрывки бумаги, достала из стола баночку силикатного клея и наклеила все это на новый лист бумаги. Затем с ведром и шваброй пошла к дежурному вахтеру и попросила ключ от кабинета главврача.

– Давай ключ, Василич, убирать иду.

Оставив на улице свой инвентарь, тетка Клава прошмыгнула в приемную, открыла ключом кабинет главврача и положила ему на стол склеенную анонимку. Еще раз глянула, хорошо ли ее видно, закрыла кабинет, вернула ключ вахтеру, и закончив уборку, со спокойной совестью пошла досыпать остаток смены.

Через два дня на доске объявлений больницы появилось сообщение:

«14 марта в 15.00 состоится открытое партийное собрание больницы.

Повестка дня:

1. Разбор персонального дела массажиста кабинета ЛФК Лившица И.В.

2. Разное.

Явка всех сотрудников больницы обязательна».

Девичья грудь