Английский дом. Интимная история

В годы правления короля Якова I в Британию вернулся путешественник Томас Кориат, побывавший в Италии. Он рассказал о потрясшем его воображение столовом приборе, именуемом вилкой. Вилка, настаивал он, избавляет от необходимости лезть грязными руками в общую тарелку. Разумеется, англичане отнеслись к новинке, тем более иностранной, с большим подозрением. «Зачем нам маленькие вилы? Мы же не сено заготавливаем. И так в рот попадем», — возмущался в 1618 году Николас Бретон[123]. Но вилки прижились, а с их появлением переместилась и столовая салфетка. Прежде участники трапезы укрывали ею всю грудь до плеч, чтобы, пальцами захватывая еду с тарелки и поднося ко рту, не запачкать одежду. В XVII веке салфетку стали класть на колени.

Не только столовые приборы стали сложнее и разнообразнее — менялись и застольные манеры. «Рыгать или икать за столом, — пишет Ричард Уэст в своей “Книге по этикету” (1619), — отвратительно, дурно и непристойно». «Не пережевывай мясо с открытым ртом, выставляя его на всеобщее обозрение», — добавляет автор XVI века Хью Роудз. Он также отмечает, что плевать можно, но: «Не оставляй плевок на полу и затопчи его».

На пиршествах времен Тюдоров и Стюартов после мясных блюд устраивали банкет, на котором подавали засахаренные фрукты и уже упоминавшиеся нами «сласти» — кондитерские изделия из орехов, сахара, марципана и пряностей в форме причудливых сооружений, — они радовали глаз и вызывали обильное слюноотделение. Для банкета варили варенье из айвы и слив. Кроме того, существовало множество рецептов, объясняющих, «как правильно засахаривать все виды цветов в том виде, в каком они растут».

Поскольку «сласти» играли скорее декоративную роль, они побуждали гостей к довольно экстравагантным поступкам. Выразив свое восхищение шедевром кулинарного искусства, гости принимались его крушить, — подобно тому, как сегодня в некоторых культурах принято бросать через плечо бокалы. Роберт Мэй[124], живший в XVII веке, описывает буйную сцену, которую наблюдал на банкете, где гостей потчевали кулинарными изысками: «Надрезали корочку пирога, а из него выскочили лягушки! Дамы от неожиданности подпрыгнули и завизжали. Еще из одного пирога вылетели птицы». «Живые птицы и лягушки» вызвали бурное веселье. Иногда на банкете подавали блюда, только выглядевшие съедобными. Так, в 1443 году во время празднования в честь вновь назначенного архиепископа Кентерберийского на стол поставили сахарную скульптуру, изображающую «Святого Андрея в обрамлении золотых лучей, восседающего на алтаре главного храма страны». Не исключено, что скульптура была выполнена вовсе не из сахара, а из дерева или гипса.

В георгианскую эпоху званые обеды и ужины по-прежнему организовывали по принципу «шведского стола», но теперь они включали, кроме двух перемен основных блюд, еще и десерт. В наставлениях лакею от 1827 года с военной точностью указывается, как расставлять блюда на столе вокруг центрального элемента — многоярусной серебряной вазы, наполненной фруктами и приправами и украшенной свечами: «строго по линии», иначе «те, кто сидит во главе и в конце стола, заметят погрешности».

Хоть стол и ломился от яств, тянуться за далеко стоящим блюдом было не принято. Иногда изголодавшийся гость совал слуге монету, чтобы тот поставил перед ним его любимое блюдо. Женщины вообще вставали из-за стола полуголодными, ибо «даме не приличествует много есть; по природе своей она существо ангелоподобное и не должна искать плотских удовольствий». Резать мясо входило в обязанность хозяйки дома, и присутствующие терпеливо ждали, пока она орудовала ножом. Особенной необходимости в том, чтобы мясо резала именно хозяйка, конечно, не было, но это действо входило в ритуал гостеприимства. Молодая леди Мэри Уортли Монтегю трижды в неделю брала соответствующие уроки, оттачивая свое мастерство на деревянных моделях разных частей туши.

Во время застолий георгианского периода вино в бокалы слуги по просьбе гостей наливали из бутылки, стоявшей в ведерке со льдом. Само ведерко располагалось в нише в конце обеденного зала. Бокалы для воды стояли на столе. Тайные якобиты — сторонники потомков католика Якова II, претендовавших на британский трон (и потому находившихся в изгнании по ту сторону Ла-Манша), — украдкой поднимали бокалы за «короля за морем», символически пронося их над кувшином с водой.

Воду в бокалах использовали не только для питья. В ней мыли пальцы или полоскали ею рот. В 1766 году Тобайас Смоллетт возмущался тем, что даже воспитанные люди, следуя «скотскому» обычаю, «отхаркивают, сплевывают и отрыгивают в бокалы мерзость со своих десен».