Английский язык с миссис Харрис, или Платье от Диора

And at night (а ночью), when after her final cup of tea and chat with Mrs. Butterfield (когда после последней чашки чая и беседы с миссис Баттерфилд) she repaired to her old friends the hot water bottles in her bed (она возвращалась к своим старым друзьям, бутылкам с горячей водой в своей кровати; to repair — чинить, ремонтировать; направляться, отправляться) and pulled the covers up about her chin (и натягивала одеяло до подбородка: cover — крышка; одеяло/покрывало), there would begin a desperate struggle to think of something else (начиналась отчаянная борьба, чтобы думать о чем-нибудь другом) — Major Wallace's new girl, introduced this time as his niece from South Africa (о новой девушке майора Уоллиса, представленной на этот раз как племянница из Южной Африки) (they were always either nieces, wards, secretaries or friends of the family (они всегда были или племянницами, опекаемыми, секретарями или друзьями семьи)), or the latest oddity of the Countess Wyszcinska (или последней причуде графини Вышинской), who had taken to smoking a pipe (которая пристрастилась к курению трубки). She tried to concentrate upon her favorite apartment (она пыталась сосредоточиться на своей любимой квартире), or upon the language Miss Pamela Penrose had used because she had broken an ashtray (или на языке, который использовала = пустила в ход мисс Памела Пенроуз, потому что она сломала пепельницу).

bottle [bOtl], desperate ['despqrIt], niece [nJs]

And at night, when after her final cup of tea and chat with Mrs. Butterfield she repaired to her old friends the hot water bottles in her bed and pulled the covers up about her chin, there would begin a desperate struggle to think of something else — Major Wallace's new girl, introduced this time as his niece from South Africa (they were always either nieces, wards, secretaries or friends of the family), or the latest oddity of the Countess Wyszcinska, who had taken to smoking a pipe. She tried to concentrate upon her favorite apartment, or upon the language Miss Pamela Penrose had used because she had broken an ashtray.

She tried to concentrate upon a flower garden (она пыталась сосредоточиться на цветнике). But it was no use (но это было бесполезно). The more she tried to think of other things (чем больше она старалась думать о других вещах) the more the Dior dress intruded into her consciousness (тем больше платье от Диора внедрялось в ее сознание), and she lay there in the darkness (и она лежала в темноте; to lie), shivering and craving it (трепеща/дрожа и страстно желая его /платье/).

Even with the light out (даже при выключенном свете) and no more than the glimmer of the street lamp filtering into the basement window (и не более чем тусклом свете уличного фонаря, проникающем в подвальное окно), she could look right through the closet door (она могла смотреть прямо сквозь дверь стенного шкафа) and imagine it hanging there (и представлять его висящим там). The color and the materials kept changing (цвет и материал менялись), sometimes she saw it in gold brocade (иногда она видела его /сшитым/ из золотой парчи), others in pink, or crimson satin (порой: «другие /платья/» — из розового или малинового атласа), or white with ivory laces (или белые, с кружевами цвета слоновой кости; lace — шнурок, тесьма; галун; кружево). But always it was the most beautiful and expensive thing of its kind (но всегда оно было самой красивой и дорогой вещью в своем роде).

intrude [In'trHd], consciousness ['kOnSqsnIs], brocade [brqu'keId]

She tried to concentrate upon a flower garden. But it was no use. The more she tried to think of other things the more the Dior dress intruded into her consciousness, and she lay there in the darkness, shivering and craving it.

Even with the light out and no more than the glimmer of the street lamp filtering into the basement window, she could look right through the closet door and imagine it hanging there. The color and the materials kept changing, sometimes she saw it in gold brocade, others in pink, or crimson satin, or white with ivory laces. But always it was the most beautiful and expensive thing of its kind.