Английский язык с Р. Л. Стивенсоном. Остров сокровищ

In one way (с одной стороны), indeed, he bade fair to ruin us (действительно, он, казалось, мог разорить нас; to bid fair — сулить, казаться вероятным; to bid — просить; предлагать /цену/; выражать ритуальные пожелания при встрече, прощании и т. п.; fair — честно, откровенно); for he kept on staying week after week (так как продолжал оставаться неделю за неделей), and at last month after month (наконец месяц за месяцем) so that all the money had been long exhausted (так что все деньги были давно исчерпаны = истрачены), and still (и все же) my father never plucked up the heart to insist on having more (мой отец никогда не собирался с духом, чтобы настаивать на имении еще = потребовать еще; heart — сердце, мужество). If ever he mentioned it (если когда-нибудь он /и/ упоминал об этом), the captain blew through his nose so loudly (/то/ капитан дул через нос = сопел так громко), that you might say he roared (что вы могли бы сказать, он рычит), and stared my poor father out of the room (грозно смотрел на моего бедного отца, что тот вылетал из комнаты; to stare — уставиться). I have seen him wringing his hand after such a rebuff (я видел его скручивающим = как он ломал себе руку /отчаянно/ после подобного отказа), and I am sure the annoyance and the terror he lived in (и я уверен, /что/ раздражение и ужас, /в которых/ он жил) must have greatly hastened his early and unhappy death (должны были весьма ускорить = наверняка значительно ускорили его раннюю и горестную кончину).

exhausted [ɪg`zɔ:stɪd] mentioned [`menʃnd] wringing [`rɪŋɪŋ] annoyance [ə`nɔɪəns]

In one way, indeed, he bade fair to ruin us; for he kept on staying week after week, and at last month after month so that all the money had been long exhausted, and still my father never plucked up the heart to insist on having more. If ever he mentioned it, the captain blew through his nose so loudly, that you might say he roared, and stared my poor father out of the room. I have seen him wringing his hand after such a rebuff, and I am sure the annoyance and the terror he lived in must have greatly hastened his early and unhappy death.

All the time he lived with us (за все то время, /которое/ он жил с нами) the captain made no change whatever in his dress (капитан не сделал никакого изменения совсем в одежде = не сделал какого-либо) but to buy some stockings from hawker (кроме как купил несколько пар чулок у разносчика). One of the cocks of his hat having fallen down (один из краев его шляпы обвис; to fall down — падать; /мягкие шляпы носились с одной или более сторонами, поднятыми и прикрепленными к макушке, эти поднятые края назывались ‘cocks’/), he let it hang from that day forth (он оставил его висеть /так/ с этого дня), though it was a great annoyance when it blew (хотя это было большим неудобством при ветре: «когда это дуло»). I remember the appearance of his coat (помню наружность его кафтана), which he patched himself upstairs in his room (который он латал сам наверху в своей комнате), and which, before the end (и который, в конце концов: «перед концом»), was nothing but patches (был ничем, кроме заплаток = превратился в лохмотья).

He never wrote or received a letter (он никогда не писал или получал = и не получал письма), and he never spoke with any but the neighbours (не говорил ни с кем, кроме соседей), and with these, for the most part (/да/ и с теми, большей частью), only when drunk on rum (только когда напивался рому). The great sea-chest none of us had ever seen open (большой морской сундук никто из нас никогда не видел открытым).