Читаем Английский язык с Робинзоном Крузо (в пересказе для детей) (ASCII-IPA) полностью

I found some chests that had belonged to the sailors (я нашел несколько ящиков, которые принадлежали морякам). With much labor I got two of them into the canoe without stopping to look inside of them (с большим трудом я затащил два из них на каноэ, не останавливаясь, чтобы посмотреть внутрь их).

Besides these chests (кроме этих ящиков), I took a fire shovel and tongs (я взял лопату для огня = камина и щипцы), which I needed very much (которые мне были очень нужны). I found, also, two little brass kettles (я нашел также два маленьких латунных чайника; brass — латунь, желтая медь), a gridiron (рашпер /решетка для поджаривания мяса/; grid — решетка, сетка; iron — железо), and a large copper pot (и большой медный горшок/большую медную кастрюлю).

The tide was now setting in toward the island again (прилив направлялся к острову опять). So, with the few goods I had found and the poor dog, I started for home (поэтому с немногими вещами, которые я нашел, и бедным псом я отправился домой; goods — товар; товары; вещи, имущество).

By keeping on the outside of the eddying current (держась снаружи крутящегося потока; eddy — маленький водоворот, воронка; to eddy — крутиться в водовороте) I had no trouble in bringing the canoe safe to land (у меня не было трудностей привести каноэ невредимым к суше). The sun was almost down (солнце почти зашло) when I anchored her in a little inlet just off the point of rocks (когда я поставил его на якорь в маленькой бухте как раз скалистым мысом).

I was so tired (я был таким уставшим) that I could do nothing more that day (что в тот день я больше не мог ничего делать). So, after eating my supper (поэтому, съев ужин), of which I gave the dog a good share (из которого я дал собаке хорошую долю), I lay down in the canoe and went to sleep (я лег в каноэ и заснул; to lie — лежать; to lie down — ложиться).

I slept very soundly (я спал очень крепко; sound — здоровый, крепкий; глубокий /о сне/), and did not wake until morning (и не просыпался до утра).

In looking over my goods (осматривая товары/вещи), I made up my mind to store them in my new cave in the woods (я решил хранить/складировать их в моей новой пещере в лесу). For that was much nearer than my home castle (потому что она была гораздо ближе, чем мой родной замок).

When I opened the chests (когда я открыл ящики) I found several things that I was very glad to get (я обнаружил несколько вещей, которые я был очень рад получить).

In one I found two jars of very good sweetmeats (в одном я нашел две банки очень хороших засахаренных фруктов; jar — банка; кувшин; кружка; мера жидкости /= 8 пинтам = 4,54 л/). They were so well corked (они были так хорошо закупорены) that the salt water had not harmed them (что соленая вода не повредила им). There were two other jars of the same kind (были еще две другие банки того же рода = две другие подобные банки); but they were open at the top (но они были открыты сверху /у крышек/), and the water had spoiled the sweetmeats (и вода испортила засахаренные фрукты/конфеты).

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки