Читаем Английский язык с Робинзоном Крузо (в пересказе для детей) (ASCII-IPA) полностью

In the carpenter's shop (в комнате плотника; shop — лавка, магазин; цех; мастерская) I found three bags of nails and a grindstone (я обнаружил три ящика гвоздей и точильный камень; to grind — молоть, перемалывать; растирать /в порошок/; толочь; grindstone — точильный камень; жернов). I found also a box full of little hatchets (я нашел также коробку, полную маленьких топориков) and a small barrel of musket balls (и маленький бочонок мушкетных пуль).

In the captain's room I found six or seven guns (в комнате капитана я обнаружил шесть или семь ружей), which I had overlooked before (которые я проглядел /не увидел/ ранее), and another keg of powder (и еще один бочонок пороха; another — еще один /такой же/; другой).

All these things I loaded with much care upon my raft (все эти вещи я погрузил с большой заботой на мой плот).

Then I gathered up as many clothes as I could find (затем я собрал так много одежды, как мог найти); also a spare sail (а также запасной парус), a hammock (гамак), and some bedding (и некоторые постельные принадлежности).

The raft was now quite full (плот был теперь довольно полным). The things were not heavy (вещи были не тяжелыми), but they made a large pile (но они составляли большую груду = из них вышла большая груда).

When the tide turned for the shore (когда поток повернулся к берегу = когда начался прилив; tide — прилив и отлив), I cut loose (я отрезал /бечеву/) and was soon floating homeward (и вскоре плыл: «был плывущим» к дому; homeward — /по направлению/ к дому).

I had found a good oar in the ship (на корабле я нашел хорошее весло). This I used as a paddle (я использовал его как «байдарочное» весло; paddle — плавник; байдарочное весло), and I had no trouble in guiding the raft (и не имел трудности в направлении = без труда направил плот; to guide — вести, направлять) to the right landing place (к правильному месту высадки).

I looked to see if the goods were safe which I brought over the day before (я посмотрел, были ли вещи сохранными, которые я принес днем ранее).

There, on one of my chests (там, на одном из моих ящиков), I saw a strange animal sitting (я увидел странное животное сидящее = сидело странное животное). She looked like a wild cat (оно выглядело, как дикая кошка).

As I went toward her (когда я пошел к ней), she jumped down (она прыгнула вниз) and ran a little way (и немного отбежала: «пробежала маленький путь»; to run — бежать). Then she stood still (затем она остановилась; to stand — стоять; to stand still — стоять на месте; still — неподвижный).

I followed (я последовал /за ней/). She stood very firm (она стояла очень неподвижно) and looked in my face (и смотрела мне в лицо: «в мое лицо»). She looked as though she had a mind to get acquainted (она смотрела так, как если бы имела намерение познакомиться; to get acquainted — знакомиться: «становиться знакомым»).

I pointed my gun at her (я нацелил на нее мое ружье), and shouted (и крикнул). But she did not care for that (но она не обеспокоилась/не обратила внимания).

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки