Английский язык с В. Ирвингом. Рип ван Винкль

His children, too (его дети тоже), were as ragged and wild (были такими оборванными и растрепанными; wild [waIld] — дикий; своенравный; растрепанный) as if they belonged to nobody (как будто они никому не принадлежали). His son Rip (его сын Рип), an urchin begotten in his own likeness (мальчишка, порожденный по его собственному подобию; urchin [‘q:tSIn] — еж; мальчишка, пострел; to beget [bI’get] — begot [[bI’gOt]] — begotten [bI’gOtn] — производить; рождать), promised to inherit the habits (обещал наследовать /его/ привычки), with the old clothes of his father (вместе со старой одеждой своего отца). He was generally seen (обычно видели, как он: «он обычно был виден») trooping like a colt at his mother's heels (бегущим, как жеребенок, по пятам матери; to troop [tru:p] — строить/ся/; направлять/ся/; ходить строем), equipped in a pair of his father's cast-off galligaskins (снаряженным в пару отцовских поношенных широких штанов; cast-off [kQ:st Of] — ненужный; использованный; to cast [kQ:st] — cast — cast — бросать; отдавать; направлять; galligaskins [,gx lI’gxskInz] — широкие штаны /XVI-XVII вв./), which he had much ado to hold up with one hand (которые ему приходилось с большим трудом придерживать одной рукой; ado [q’du:] — беспокойство; затруднение), as a fine lady does her train in bad weather (как светская дама придерживает своей шлейф в плохую погоду; train [treIn] — поезд; шлейф). Rip Van Winkle, however (Рип ван Винкль, однако), was one of those happy mortals (был одним из тех счастливых смертных), of foolish, well-oiled dispositions (глупого, покладистого: «хорошо-смазанного» нрава), who take the world easy (который принимает мир легко), eat white bread or brown (ест белый хлеб или черный: «коричневый»), whichever can be got with least thought or trouble (который можно достать с наименьшей мыслью или трудностью), and would rather starve on a penny (и будет скорее голодать на пенни) than work for a pound (чем работать за фунт).

His children, too, were as ragged and wild as if they belonged to nobody. His son Rip, an urchin begotten in his own likeness, promised to inherit the habits, with the old clothes of his father. He was generally seen trooping like a colt at his mother's heels, equipped in a pair of his father's cast-off galligaskins, which he had much ado to hold up with one hand, as a fine lady does her train in bad weather. Rip Van Winkle, however, was one of those happy mortals, of foolish, well-oiled dispositions, who take the world easy, eat white bread or brown, whichever can be got with least thought or trouble, and would rather starve on a penny than work for a pound.