Читаем Английский с Эдгаром По. Падение дома Ашеров полностью

And now, some days of bitter grief having elapsed (и теперь, /когда/ несколько дней горькой скорби прошли), an observable change came over the features of the mental disorder of my friend (заметная перемена произошла в чертах умственного = душевного расстройства моего друга; to come over – охватить: «найти на»). His ordinary manner had vanished (его обычная манера пропала). His ordinary occupations were neglected or forgotten (его обычные занятия были пренебрегаемы или забыты). He roamed from chamber to chamber with hurried, unequal, and objectless step (он бродил из комнаты в комнату поспешным, неровным и бесцельным шагом). The pallor of his countenance had assumed, if possible, a more ghastly hue (бледность его лица приобрела, если /это/ возможно, более жуткий оттенок) – but the luminousness of his eye had utterly gone out (но сияние его глаз: «глаза» совершенно погасло; luminous – светящийся; to go out – выйти; погаснуть).


And now, some days of bitter grief having elapsed, an observable change came over the features of the mental disorder of my friend. His ordinary manner had vanished. His ordinary occupations were neglected or forgotten. He roamed from chamber to chamber with hurried, unequal, and objectless step. The pallor of his countenance had assumed, if possible, a more ghastly hue – but the luminousness of his eye had utterly gone out.

The once occasional huskiness of his tone was heard no more (когда-то случавшаяся хрипотца его голоса не была слышна больше; occasional – нерегулярный; к случаю); and a tremulous quaver, as if of extreme terror, habitually characterized his utterance (и неверная дрожь, словно бы от крайнего ужаса, привычно характеризовала его речь; tremulous – дрожащий; quaver – дрожь; to utter – произносить). There were times, indeed, when I thought his unceasingly agitated mind was labouring with some oppressive secret (были моменты, в самом деле, когда я думал, что его беспрестанно возбужденный ум трудился над какой-то гнетущей тайной), to divulge which he struggled for the necessary courage (чтобы раскрыть которую, он боролся за необходимую смелость = набирался смелости).


The once occasional huskiness of his tone was heard no more; and a tremulous quaver, as if of extreme terror, habitually characterized his utterance. There were times, indeed, when I thought his unceasingly agitated mind was labouring with some oppressive secret, to divulge which he struggled for the necessary courage.

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

Почему не иначе
Почему не иначе

Лев Васильевич Успенский — классик научно-познавательной литературы для детей и юношества, лингвист, переводчик, автор книг по занимательному языкознанию. «Слово о словах», «Загадки топонимики», «Ты и твое имя», «По закону буквы», «По дорогам и тропам языка»— многие из этих книг были написаны в 50-60-е годы XX века, однако они и по сей день не утратили своего значения. Перед вами одна из таких книг — «Почему не иначе?» Этимологический словарь школьника. Человеку мало понимать, что значит то или другое слово. Человек, кроме того, желает знать, почему оно значит именно это, а не что-нибудь совсем другое. Ему вынь да положь — как получило каждое слово свое значение, откуда оно взялось. Автор постарался включить в словарь как можно больше самых обыкновенных школьных слов: «парта» и «педагог», «зубрить» и «шпаргалка», «физика» и «химия». Вы узнаете о происхождении различных слов, познакомитесь с работой этимолога: с какими трудностями он встречается; к каким хитростям и уловкам прибегает при своей охоте за предками наших слов.

Лев Васильевич Успенский

Детская образовательная литература / Языкознание, иностранные языки / Словари / Книги Для Детей / Словари и Энциклопедии
Метла Маргариты. Ключи к роману Булгакова
Метла Маргариты. Ключи к роману Булгакова

Эта книга – о знаменитом романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». И еще – о литературном истэблишменте, который Михаил Афанасьевич назвал Массолитом. В последнее время с завидной регулярностью выходят книги, в которых обещают раскрыть все тайны великого романа. Авторы подобных произведений задаются одними и теми же вопросами, на которые находят не менее предсказуемые ответы.Стало чуть ли не традицией задавать риторический вопрос: почему Мастер не заслужил «света», то есть, в чем заключается его вина. Вместе с тем, ответ на него следует из «открытой», незашифрованной части романа, он лежит буквально на поверхности.Критик-булгаковед Альфред Барков предлагает альтернативный взгляд на роман и на фигуру Мастера. По мнению автора, прототипом для Мастера стал не кто иной, как Максим Горький. Барков считает, что дата смерти Горького (1936 год) и есть время событий основной сюжетной линии романа «Мастер и Маргарита». Читайте и удивляйтесь!

Альфред Николаевич Барков

Языкознание, иностранные языки