Английский с Оскаром Уайльдом. Кентервильское привидение / Oscar Wilde. The Canterville Ghost

“Stop (перестаньте)!” cried Virginia (воскликнула Вирджиния), stamping her foot (топнув ногой), “it is you who are rude (это вы грубый), and horrid (и ужасный), and vulgar (и вульгарный), and as for dishonesty (а что касается нечестности), you know you stole the paints out of my box (вы знаете, что вы похитили краски из моей коробки) to try and furbish up that ridiculous blood-stain in the library (для того, чтобы попытаться подновить это нелепое пятно крови в библиотеке; to furbish – полировать, чистить; обновлять). First you took all my reds (сначала вы взяли все мои красные тона), including the vermilion (включая киноварь), and I couldn’t do any more sunsets (и я больше не могла рисовать закат солнца), then you took the emerald-green (затем вы взяли изумрудно-зеленую краску) and the chrome-yellow (и желтую), and finally I had nothing left but indigo and Chinese white (и наконец у меня не осталось ничего, кроме индиго и китайских белил), and could only do moonlight scenes (и я могла рисовать только лунные пейзажи), which are always depressing to look at (при взгляде на которые начинается депрессия; to look at – посмотреть на), and not at all easy to paint (а их совсем нелегко рисовать). I never told on you (я никогда не доносила на вас; to tell on smb.), though I was very much annoyed (хотя я была очень раздосадована), and it was most ridiculous (и это было очень нелепо), the whole thing (все это: «вся эта вещь»); for who ever heard of emerald-green blood (потому что кто когда-нибудь слышал об изумрудно-зеленой крови)?”

“Stop!” cried Virginia, stamping her foot, “it is you who are rude, and horrid, and vulgar, and as for dishonesty, you know you stole the paints out of my box to try and furbish up that ridiculous blood-stain in the library. First you took all my reds, including the vermilion, and I couldn’t do any more sunsets, then you took the emerald-green and the chrome-yellow, and finally I had nothing left but indigo and Chinese white, and could only do moonlight scenes, which are always depressing to look at, and not at all easy to paint. I never told on you, though I was very much annoyed, and it was most ridiculous, the whole thing; for who ever heard of emerald-green blood?”