Английский союз

Он не сразу выехал на дорогу, предпочитая двигаться по мягкому ковру опавших листьев, скрадывавшему шум. Лошадь шла медленно, и он не торопил ее, зная, что скоро им могут понадобиться все ее силы.

Они напряженно молчали. Сара сидела, выпрямившись, с ним рядом, а ему очень хотелось заставить ее перебраться на пол повозки, где ей не будет угрожать опасность от неожиданных выстрелов. Однако он чувствовал, что не сможет ее уговорить. Кроны деревьев защищали их от дождя, но ехать становилось все труднее, и он понял, что пора выбираться на дорогу.

Он повернул лошадь. Десси, глядя во все глаза, сообщила, что погони не видно. Дождь усилился, укрывая их завесой своих струй, и капитан считал, что это им на руку.

Он начал успокаиваться, рассуждая про себя, что небеса, как видно, и впрямь милостивы к безумцам, как вдруг, позади, заплакал ребенок.

Десси быстро приглушила его крики, натянув перину, но капитан опасался, что было уже поздно. Он выругался и, хотя преследования еще не было слышно, крикнул, презрев опасность:

— Пригнитесь и не поднимайте головы! Попробуем спастись бегством.

«И да поможет нам Бог», — мрачно подумал он. Он был закален многими битвами, но сейчас его сердце сжималось от страха при мысли, что он мало чем сможет помочь себе и своим спутникам. Но он был не из тех, кто поддается панике, и его руки по-прежнему крепко сжимали вожжи. Ему снова захотелось столкнуть Сару с высокого сиденья на пол, но он сомневался, что она согласится остаться у него в ногах, а потому он сосредоточил свои усилия на том, чтобы выжать наибольшую скорость из их несчастной усталой животины.

И, как будто понимая его страх, лошадь перешла сначала на мерную рысь, а потом постепенно увеличивала шаг, пока не понеслась настоящим галопом, не доставляя тем, кто сидел сзади на жестких досках, особого удовольствия.

Он совсем уж было решил, что им повезло и удастся уйти, как Десси вдруг, понизив голос, предупредила: за ними следует всадник. Тот не очень спешил. Очевидно, услышав шум, он просто решил проверить, что происходит. Он уже подъехал к ним так близко, что мог хорошо разглядеть, но все еще, — очевидно, не сознавал опасности.

Капитан гнал лошадь со скоростью ветра, и именно это должно было вызывать подозрения. Но он и не подумал останавливаться и пускаться в объяснения.

— Пригните головы! — опять крикнул он, потеряв надежду на мирный исход. — Сара, вы тоже! Не вздумайте стрелять, пока это не станет совершенно необходимо. А тогда стреляйте не раздумывая и цельтесь получше!

Без предупреждения и извинений он резко толкнул ее на пол к своим ногам. Ни один из них даже не заметил, что он назвал ее по имени; к его удивлению она покорно осталась на полу. Он сначала не понял, что она не хочет смотреть на погоню, но тут она пояснила:

— Я не собираюсь убивать моих соотечественников. Гоните лошадь, капитан. Об остальном я позабочусь.

Он чуть не рассмеялся, хотя ему было вовсе не до смеха.

— Не геройствуйте, глупышка. Просто держите их на расстоянии. Разве вы не понимаете, что если дело дойдет до перестрелки, нам всем не поздоровится?

В ее зеленых глазах появился странный блеск, а щеки вспыхнули.

— Конечно, понимаю. Но если вы уже сдались, то я еще нет! Дайте ваш пистолет. Не надо будет часто перезаряжать.

Тут он рассмеялся, сознавая безвыходность ситуации. Секунду спустя он послушно вручил ей свой пистолет. Она права: его дело погонять лошадь, возразить нечего.

— Второй такой женщины на свете нет, — сказал он ей. — Но что бы ни случилось — один Бог знает, что может произойти, я-то уж точно не знаю, — не теряйте времени на заботы обо мне. Если случится… Боже милостивый!

Ей не было нужды спрашивать, отчего он прервал свою речь. Их преследователь ни с того, ни с сего надумал приостановиться и выстрелить. Пуля просвистела возле самой щеки капитана. На высоком сиденье он чувствовал себя легко уязвимым, а его широкая спина, как мишень, словно приглашала стрелять. Минутой позже он сообразил, что выстрел послужил одной благой цели: усталая кляча так и понеслась вперед.

Он не пытался ее сдержать, и повозка прыгала и подскакивала на ухабистой дороге. Он не позволял себе думать об опасности, угрожавшей его собственной жизни; могло случиться и кое-что похуже. Уж лучше бы они перевернулись и переломали себе шеи; он предпочел бы такую смерть тому, что могло подстерегать их сегодня.

Сара тоже сохраняла удивительное спокойствие. Она стояла на коленях, глядя назад, и старалась ровно держать взведенный пистолет. Ее темно-рыжие кудри прилипли ко лбу, она промокла под дождем, но не обращала внимания на это мелкое неудобство, лишь иногда утирая лицо ладонью.

Десси сообщила из глубин пуховой перины, что солдат перезарядил ружье и целится опять.

— Стрелять? — Сара говорила так же хладнокровно, как сам капитан. — Это поможет охладить его пыл.

Другого выхода не было. Однако вся ситуация показалась ему внезапно настолько абсурдной, что он поневоле ею наслаждался.

— Стреляйте. Нам, кажется, нечего терять, — признал он.