Английское завоевание Ирландии (XII–XVII вв.)

Однако революционные классы — английская буржуазия и новое дворянство — сами были очень заинтересованы в новых массовых земельных конфискациях в Ирландии, в передаче отнятых у ирландцев земель английским авантюристам, в превращении Ирландии в колонию буржуазной Англии. В силу этих колонизаторских устремлений буржуазно-дворянского блока революции Пим и другие деятели парламентской оппозиции, обвиняя Страффорда во введении в Ирландии тиранического режима, не выдвигали и не поддерживали требования национального освобождения Ирландии. В своих выступлениях в палате лордов при разборе дела Страффорда они указывали на опасность распространения на Англию «тиранического режима», введенного Страффордом в Ирландии, а относительно самой Ирландии заявляли, что она не является завоеванной англичанами страной, так как составляет «часть английского королевства», управляемую теми же законами, что и Англия. Они утверждали, что потомки первых англичан — завоевателей Ирландии владеют большей ее частью и пользуются всеми благами английского права, совершенно игнорируя таким образом положение коренных ирландцев, составлявших большую часть населения Ирландии. На этом основании они считали необходимым сохранить полностью прежнее положение Ирландии как подчиненной — по закону Пойнингса — английскому парламенту страны.

Долгий парламент не поддержал требования ирландского парламента добиться отмены закона Пойнингса и предоставления законодательной самостоятельности ирландскому парламенту при сохранении верности английской короне. Поэтому принятые Долгим парламентом в 1641 г. акты против католиков вызвали в Ирландии большую тревогу — ведь согласно закону Пойнингса они были обязательны и для Ирландии. Это заставило ирландский парламент попытаться самостоятельно отменить закон Пойнингса и, смягчить режим, введенный Страффордом.

Весной 1641 г. палата общин ирландского парламента приняла так называемую «Декларацию права», в которой провозгласила следующее: «Подданные его величества в королевстве Ирландии являются свободным народом, и ими должны управлять только согласно общему праву Англии и статутам, составленным и принятым парламентом в королевстве Ирландии, а также согласно законным обычаям, принятым в этом королевстве». Далее говорилось о том, что судьи в Ирландии должны давать клятву парламенту и быть независимыми от королевской администрации. Вполне в духе идей, которые провозгласили лидеры парламентской оппозиции в Лондоне в защиту прав подданных от произвола абсолютизма, нижняя палата ирландского парламента выразила протест против земельных конфискаций и репрессий в Ирландии: «Ни один государственный акт, ни одна прокламация в этом королевстве не могут ограничивать свободу, собственность, поместья или имущество подданных этого королевства и изменять общее право, а нарушители какого-либо государственного акта или прокламации не должны подвергаться в наказание за это конфискации земли, лизов, имущества или скота. Судьи, которые будут вотировать подобные акты и прокламации о конфискациях, должны быть наказаны как нарушители клятвы судей». В «Декларации» осуждались монополии, применение законов военного времени, произвол Замковой палаты, Суда королевской скамьи и других судов[228].

В развитие «Декларации права» 24 мая обе палаты ирландского парламента приняли «Декларацию и торжественное объявление», в которой ирландский парламент признавался высшей судебной властью в Ирландии. А перед тем как разойтись на летние каникулы, нижняя палата оставила свой Постоянный комитет для руководства всеми государственными делами в Ирландии— мера, беспрецедентная в прошлом.

Хотя эти меры ирландского парламента не шли дальше смягчения режима английского господства в Ирландии и не были рассчитаны на поддержку массы ирландского народа, Долгий парламент не одобрил их. Когда в Лондоне стало известно о принятии «Декларации и торжественного объявления», палата лордов расценила это как покушение на ее привилегии и юридическую власть и просила короля приостановить предоставление Ирландии обещанных им «милостей», что и было выполнено королем[229]. Палата общин в Лондоне не возражала против этого.