С первых дней восстания среди его участников обнаружились серьезные противоречия в понимании целей борьбы и ее методов, которые определялись классовыми противоречиями между ними. Ирландская знать выдвигала умеренные цели движения: веротерпимость, возврат всех экспроприированных земель или их части, ликвидация произвола английских чиновников и юристов, верность английскому королю и защита его прерогатив от посягательств Долгого парламента. В то время как она надеялась получить удовлетворение всех этих требований от английского короля и на первый план выдвигала задачу защиты католичества в Ирландии как общенациональную задачу, простой народ начал силой, по-крестьянски, стихийно отнимать экспроприированные у него земли, изгоняя английских колонистов и ирландцев-протестантов из их поместий, уничтожая их дома, имущество и скот, нередко физически расправляясь со своими ненавистными угнетателями.
Именно в этом народ видел непременное условие национального освобождения Ирландии от английского господства. И само это освобождение, вопреки взглядам руководителей восстания, понималось им как полное отделение от Англии и создание национальной монархии. По свидетельству современников, громившие поместья английских колонистов «простые ирландцы» заявляли, что они никогда не будут «рабами англичан, каковыми они были до сих пор», что они никогда не допустят, чтобы ими управлял человек, не рожденный в Ирландии, что у них уже есть свой король — Фелим О’Нил, что все должности в государстве должны занимать ирландцы. Члены экспроприированного англичанами септа в Лонгфорде Фареллы говорили, что англичане и шотландцы до того, как прибыть в Ирландию, «были все нищими», что они отняли земли и имущество у ирландцев и стали «жить богато и независимо» и Фареллы и остальные ирландцы отбирают у англичан-ко-лонистов земли и имущество как свою собственность[237]
.Это были справедливые действия угнетенного народа, поднявшего оружие за освобождение своей страны от гнета англичан-поработителей, широкое аграрное движение в защиту ирландских земель от конфискаций и английской колонизации, как бы ни старались очернить восстание английские колонизаторы и ирландские аристократы, называя «резней» или «убийствами и грабежами».
Выступления крестьян приобретали все более решительный характер, распространялись на другие провинции и графства Ирландии, что весьма пугало ирландскую и англо-ирландскую знать, которая усматривала в этом серьезную угрозу своему богатству и положению. Поэтому вожди восстания в Ольстере поспешили отмежеваться от разгоравшейся крестьянской борьбы против английских колонизаторов, настойчиво стали искать себе союзников среди англо-ирландской знати, настроенной еще более умеренно, а также в странах католической реакции, выдвигать на первый план религиозные цели борьбы. В этом состояло самое серьезное противоречие между восставшими, ослаблявшее их борьбу.
Но колонизаторская позиция Долгого парламента по отношению к Ирландии с началом Ирландского восстания проявилась еще сильнее. В прокламации Долгого парламента, выпущенной по поводу восстания, говорилось, что мятежники решили учинить «кровавую резню и истребление всех протестантов», и потому парламент призывал всех протестантов соединиться вместе для защиты от этой резни и, объявляя о наборе 8-тысячной армии для посылки в Ирландию, обещал вознаградить всех, кто на собственные средства поможет победить мятежников, «землями в Ирландии сообразно их заслугам»[238]
. В так называемой Великой ремонстрации Долгий парламент потребовал от короля сохранить все конфискованные у участников Ирландского восстания земли для «возмещения подданным (короля —