Англо-Бурская война (1899–1902)

Маленький, загорелый, с морщинками у глаз, подвижный лорд Робертс, несмотря на свои шестьдесят семь лет, сохранил фигуру и энергию юноши. Активная жизнь на открытом воздухе в Индии сохраняет в людях способность сидеть в седле, тогда как в Англии они обычно сидят только в своих клубных креслах, и всякому, кто видит гибкую фигуру и пружинистый шаг лорда Робертса, трудно поверить, что он прослужил сорок один год в климате, который считают вредным для здоровья. В последние годы он завел привычку заниматься боевой подготовкой, и один русский путешественник писал, что в Индии он больше всего удивился при виде пожилого командующего армией на коне, управлявшегося с копьем, как тренированный молодой кавалерист. В юности во время восстания сипаев он показал, что обладает большой боевой энергией солдата, но только в афганской войне 1880 года у него появилась возможность проявить более редкие и ценные таланты – способность быстро принимать решения и твердо приводить их в исполнение. В решающий момент войны он и его армия полностью исчезли из общего поля зрения, чтобы драматично возникнуть как победители в пятистах километрах от места исчезновения.

Не только как солдат, но и как человек лорд Робертс отличается замечательными качествами. Он в высшей степени обладает тем магнетизмом, что вызывает как уважение, так и любовь всех, кто его знает. Как говорил Чосер, это «самый настоящий благородный рыцарь». Солдаты и полковые офицеры питали к нему такое чувство личной привязанности, какого сдержанная британская армия не испытывала ни к одному из командиров за всю нашу историю. Его рыцарственная учтивость, безукоризненная тактичность, естественность, бескорыстная и полная преданность интересам армии рождали любовь к нему в простых верных натурах, и они следовали за ним с той же непоколебимостью и рвением, с какой шли солдаты наполеоновской гвардии за своим великим императором. Некоторые боялись, что для Робертса, как для многих других, ущелье и холм Южной Африки могут стать могилой и надгробием доброму военному имени, однако, совсем напротив, он последовательно демонстрировал широкий размах стратегии и силу осознания эффективности отдельных передвижений на огромном пространстве, удивляя даже самых пламенных его поклонников. На второй неделе февраля его диспозиция была готова, и последовала серия ударов, которые поставили буров на колени. Сейчас мы опишем действия только той замечательной кавалерии, что, проскакав сто шестьдесят километров, показалась из красноватой тучи пыли и смела осаждающих буров у Кимберли.

Чтобы обеспечить этому удару внезапность, лорд Робертс не только осуществил крупную ложную атаку у Кодосдрифта, на другом конце бурского фронта, но и отвел свои основные силы примерно на шестьдесят пять километров к югу, доставив их по железной дороге в Бельмонт и Энслин настолько скрытно, что даже командиры не имели представления, куда везут войска. Кавалерия, которой Френч командовал в Колесберге, уже прибыла к месту сосредоточения, проследовав верхом до Наувпорта, а оттуда на поезде. В эти силы входили Карабинерский, Новый южный уэльсский уланский, Иннискиллингский и 10-й гусарский полки, Сводный полк королевской конной гвардии, некоторое количество конной пехоты и две батареи конной артиллерии – в целом примерно три тысячи сабель. К ним присоединили 9-й и 12-й уланские полки с Моддера, 16-й уланский полк из Индии, Шотландский полк Грея, который с начала войны охранял реку Оранжевая, полк скаутов Римингстона и две бригады конной пехоты под командованием полковников Ридли и Хэннея. Отряд Хэннея по дороге к месту сбора был вынужден дать бой и потерял пятьдесят-шестьдесят человек убитыми, ранеными и пропавшими. Кроме того, к двум батареям конной артиллерии добавили еще пять батарей, их, таким образом, стало семь, а также понтонную секцию Королевского инженерного полка. К вечеру воскресенья, 11 февраля, эти внушительные силы сосредоточились в Рамдаме, в тридцати двух километрах северо-восточнее Бельмонта, и подготовились к наступлению. В два часа утра понедельника, 12 февраля, они выступили – длинная волнообразная линия всадников двинулась через призрачный вельд, и цокот двадцати тысяч копыт, бряцание стали и громыхание орудийных колес сливались в низкий гул, подобный шуму прибоя.