Англо-бурская война. 1899-1902

Кто осудит хайлендеров за ночное отступление? Рассматривая ситуацию не глазами застигнутых врасплох и попавших в безвыходное положение солдат, а со всем спокойствием и здравым смыслом, скорее всего, придешь к выводу, что они поступили наилучшим образом. Когда солдаты ввергнуты в хаос, отделены от своих офицеров и никто не знает поставленной задачи, первая необходимость – найти укрытие от ужасающего огня, который уже положил шестьсот их товарищей. Существовала опасность, что потрясенные люди поддадутся панике, рассеются в темноте по окрестностям и перестанут существовать как военное формирование. Однако хайлендеры остались верны своему характеру и традициям. Во мраке постоянно раздавались крики: хриплые голоса созывали сифортцев, аргайллцев, роту «С», роту «H», и отовсюду из тьмы неслись ответы их сослуживцев. К рассвету Хайлендские полки за полчаса построились и, ослабленные, но неустрашенные, подготовились возобновить борьбу. Справа предприняли некоторые попытки атаковать, наступая и отходя. Один небольшой отряд даже добрался до бурских окопов и возвратился с пленными. Но по большей части солдаты лежали на огневом рубеже и, когда могли, стреляли по неприятелю. Однако укрытия, в которых находились буры, были настолько хорошими, что один выпустивший 120 пуль офицер написал, что ни разу не увидел ничего, во что бы целился. Лейтенант Линдсей выдвинул на передовую «максим» сифортцев, и, хотя в пулеметном расчете осталось только два человека, он весь день оставался надежной поддержкой. «Максим» уланского полка тоже упорно работал, несмотря на то что в конце концов за ним остались только ответственный лейтенант и единственный пулеметчик.

К счастью, недалеко находились орудия, которые как всегда быстро пришли на помощь в затруднительном положении. Солнце едва успело подняться, а гаубицы уже зашвыривали лиддит[45] на 4000 ярдов. Три батареи полевой артиллерии (18-я, 62-я, 75-я) стреляли шрапнелью с расстояния в милю. Дивизион конной артиллерии на правом фланге обстреливал продольным огнем бурские траншеи. Пушки подавили ружейные залпы и дали усталым хайлендерам некоторую передышку. Здесь снова сложилась ситуация, аналогичная имевшей место в сражении на реке Моддер. Пехота под огнем с расстояния шестьсот-восемьсот шагов не могла наступать и не хотела отступать. Сражение продолжала одна артиллерия. Сзади к оглушительному грохоту присоединило свою низкую ноту громадное корабельное орудие. Однако буры уже поняли (и это одно из ценнейших бурских военных качеств – быстро извлекать уроки из собственного опыта), что артиллерийский огонь менее опасен в окопе, чем среди камней. Они вырыли очень сложные по конфигурации окопы в нескольких сотнях ярдов от подножия холмов, таким образом не оставив никаких ориентиров для нашей артиллерии. Тем не менее все потери буров в этот день явились следствием артиллерийского огня. Разумность Кронье в размещении окопов в нескольких сотнях ярдов перед холмами увеличивается тем, что для артиллериста любой возвышающийся объект имеет особую притягательность. Принц Крафт рассказывает историю о том, как в Садове[46] он поставил орудия в сотне ярдов от церкви, и ответный огонь австрийцев практически неизменно падал на ее крышу. Поэтому нашим артиллеристам даже с отметки двести ярдов оказалось сложно избежать перелета, и они частенько били в очевидную цель позади невидимых траншей неприятеля.

День тянулся. Подошло пополнение из подразделений, оставленных охранять лагерь. Подтянулись гордонцы с 1-м и 2-м батальонами Колдстримского гвардейского полка. Всю артиллерию выдвинули поближе к позиции буров. Поскольку наблюдались некоторые признаки подготовки к атаке по нашему правому флангу, Гренадерский гвардейский полк с пятью ротами Йоркширского полка легкой пехоты двинули направо. Три оставшиеся роты йоркширцев Бартера охраняли брод, по которому неприятель мог форсировать Моддер. Все утро, до подхода гвардейцев и йоркширцев, опасный участок для хайлендеров отважно держали конная пехота и 12-й уланский полк, сражавшиеся в пешем строю. Именно в этом долгом и успешном бою по прикрытию фланга 3-й бригады встретили смерть майор Мильтон, майор Рэй и многие другие смелые воины. Прибытие колдстримцев и гренадеров ослабило напряжение. Уланы возвратились к своим лошадям, не в первый раз продемонстрировав, что кавалерист с современным карабином при необходимости может быстро превратиться в полезного пехотинца. Лорд Эрли заслуживает самых высоких похвал за военную смекалку и отвагу, с какой он лично вел солдат в бой в самые жаркие места сражения.