Англосаксонская мировая империя

Двадцать два года назад президент Джон Ф. Кеннеди подошел к Берлинской стене и заявил, что он считает себя жителем Берлина. Сегодня свободолюбивые люди Земли подобно ему должны сказать: «Мы – жители Берлина. Мы – евреи в мире, которому угрожает антисемитизм. Мы – афганцы. Мы – узники ГУЛАГа. Мы – беженцы в переполненной лодке у берегов Вьетнама. Мы – лаосцы, кхмеры, кубинцы, индейцы-мискито в Никарагуа. Мы тоже потенциальные жертвы тоталитаризма».

Один из уроков второй мировой войны, один из уроков победы над нацизмом заключается в том, что свобода всегда должна быть сильнее тоталитаризма, а добро должно быть всегда сильнее зла. Нравственный критерий двух наших народов состоит в том, насколько сильно мы стремимся к сохранению свободы, к защите жизни, к уважению и заботе о всех детях Божьих.

Именно поэтому нам приятно видеть, что свободная, демократическая Федеративная Республика Германии прочно стоит на защите человеческого духа. Мы не можем отменить вчерашние войны и преступления прошлого, не вернем мы к жизни и миллионы погибших, но мы можем извлечь из прошлого уроки, чтобы создать лучшее будущее. Пусть наша боль заставит нас приложить больше усилий для залечивания человеческих страданий.

Сегодня мы проехали 220 миль от «Берген – Бельзена», и я почувствовал груз прошедших 40 лет. Твердо усвоив уроки прошлого, мы открыли новую, более светлую страницу истории.

Среди множества людей, написавших мне о своем отношении к этому визиту, была молодая женщина, которая недавно причастилась по еврейскому обычаю. Она умоляла возложить венок на кладбище в Битбурге во имя будущего Германии. Так мы и сделали.

Отмечая сороковую годовщину окончания второй мировой войны, мы отмечаем день, когда прекратились ненависть, зло и мерзость, мы отмечаем возрождение демократического духа Германии.

В этот исторический день многое вселяет в нас надежду. Совсем недавно мы видели один из символов этой надежды, когда немецкий оркестр исполнил американский гимн, а американский оркестр – гимн Германии. Сейчас, когда значительная часть стран все еще подвергается давлению, над миром встает новый рассвет свободы. В зарождении демократических перемен в Латинской Америке, в развитии новых экономических свобод и процветания Азии, в постепенном продвижении к миру на Ближнем Востоке, в упрочении союза демократических стран Европы и Америки мы видим свидетельство того, что лучи этого рассвета становятся все ярче и ярче.

Давайте вместе объединимся в лучах этого солнца и выйдем из темноты. Давайте жить в мире.

Об ошибках в отношении Ирана (Обращение к нации в связи с докладом комиссии Тауэра. Вашингтон, 4 марта 1987 года)

Сограждане, американцы!

Я обращался к вам из этого исторического кабинета много раз и по многим поводам. Часто думают, что президентская власть находится в Овальном кабинете. Но власть находится не здесь, она в вас, в американском народе, в вашем доверии. Ваше доверие дает президенту власть руководить, дает ему силу, а это именно то, о чем я хотел бы поговорить с вами сегодня вечером.

Исламская революция в Иране 1979–1980 гг.

В течение трех последних месяцев я хранил молчание по поводу разоблачений, связанных с Ираном. Вы могли подумать: «Но почему же он не говорит нам, что случилось? Почему не хочет выступить перед нами, как он делал это раньше, когда мы сталкивались со сложностями или когда происходили трагедии?» Как мне кажется, некоторые из вас думали: «Что он там делает, прячась в Белом доме?» Ну что ж, причина моего молчания заключается в том, что вы заслуживаете всей правды. И хотя ожидание ваше было трудным и неприятным, я не чувствовал для себя возможным обратиться к вам с какими-то неорганизованными мыслями, а тем более с ошибочными заявлениями, которые потом пришлось бы исправлять, создавая еще больше недоверия и неразберихи. Этого у нас было достаточно.

Потеря вашего доверия – эта та дорогая цена, что я заплатил за свое молчание. Но я вынужден был ждать, как и вы, пока история не будет расследована окончательно. Именно поэтому я назначил посла Дэвида Эбшайра моим специальным советником, чтобы он помог распределить тысячи документов между разными следователями. Я назначил специальную комиссию, комиссию Тауэра, которая по крупицам собрала истинную картину и докопалась до самой сути происшедшего. Сейчас они представили мне свой доклад.

Меня часто обвиняют в том, что я оптимист, но в данном случае мне действительно пришлось много поработать, чтобы найти хоть какие-то положительные выводы в докладе комиссии. Как вы знаете, в докладе достаточно критики, о которой я сейчас скажу, но мне было очень приятно прочесть такую фразу: «…комиссия убеждена, что президент действительно желает, чтобы вся история до конца получила огласку». Это и будет моим обещанием в отношении работы других комиссий, расследующих это дело.