Ангола – СССР: дружба и забвение

Первая страница моей трудовой деятельности, начавшаяся сразу же после окончания института, была открыта – и, надо признать, вполне успешно. Теперь оставалось красивыми буквами выводить предложения.

Но увы! Пути Господни неисповедимы! Не знал я тогда, сидящий в военно-транспортном самолете Ил-76, взлетавшем из аэропорта Луанды и державшем курс в город моего назначения – Уамбо, расположенный в 600 километрах от столицы, что все мои основные жизненные трудности ожидают меня не здесь, в далекой Африке, а на моей родной земле, которая после развала СССР превратится из матери в мачеху. Не мог я тогда знать и о том (а скажи кто-нибудь – ни за что бы не поверил), что существовать моей родине оставалось меньше двух лет.

Прибытие

Военное училище им. Н. Г. Спенсера, где я начал службу в должности военного переводчика, дислоцировалось в городе Уамбо, третьем по количеству населения в стране. Этот город относился к бывшей территории племени овимбунду, из которого происходил лидер враждебного к действующей власти вооруженного движения УНИТА – Жонаш Савимби. Он был внуком вождя и несколькими годами раньше, до прихода ФАПЛА (правительственные вооруженные силы), размещал здесь свою штаб-квартиру. Это означало, что проходить службу мне пришлось в местах, где значительная часть местных жителей относилась к нам недружелюбно.

Училище находилось недалеко от города и готовило офицеров по всем основным общевойсковым специальностям. Курсантов учебного заведения выбирали из среды наиболее грамотных подростков, их поиск являлся нелегким занятием. Процент безграмотного населения в постколониальном государстве был очень высоким.

Советские военные составляли основу преподавательского состава и, следовательно, занимались подготовкой ангольских курсантов в соответствии с требованиями отечественных армейских учебных заведений. Но в связи с тем, что уровень владения материалом средней школы и физическая подготовленность юношей оставляли желать лучшего, учебные программы для них значительно упрощались. Да и армии правящей партии МПЛА (Народное движение за освобождение Анголы) нужны были в то время не военные профессионалы высокого уровня, а подготовленные на скорую ру к у специа лис ты, ко торые могли вла де ть ору жием и командовать в условиях малых войн. С этой правительственной задачей – обучением курсантов в кратчайшие сроки офицерской должности – наши военные справлялись достойно. Из училища в ангольскую армию уходили подготовленные младшие командиры, хорошо владеющие оружием и хорошо знакомые с вооружением, а также умеющие профессионально командовать воинскими подразделениями.

Рука об руку с советниками трудились мы, переводчики. Всегда сопровождали их на теоретических и практических занятиях, выполняя функцию связующего звена между преподавателем и иностранными учащимися. Мне больше всего запомнилось то, что наши полковники, будучи продолжателями и основоположниками советских армейских традиций на африканском континенте, никогда не переносили и не отменяли практические занятия в связи с неблагоприятными погодными условиями. Они не уводили курсантов в укрытие, когда сильный тропический ливень накрывал весь район плотной водяной завесой и буквально приклеивал мокрую и разбухшую от влаги форму к телу. После таких учебных тренировок приходилось все свободное время сиесты (обеденный перерыв с 12.00 до 15.00), отведенное на отдых, тратить на сушку одежды. Иначе можно было простудиться в жаркой Африке.

Работа на кафедрах доставляла мне огромное удовольствие. Она не только способствовала удовлетворению моего интереса в области языка, но и знакомила с отдельными хитростями армейской службы, к которым я был неравнодушен. На практических занятиях с разведчиками я научился скрытно и осторожно, чтобы не наступать на мины, передвигаться по незнакомой местности, а на уроках по тактике – водить огромную машину «Урал». Однако к учебным занятиям меня допустили только через месяц после нахождения в части. Наш командир, с учетом того, что португальский язык в вузе я не изучал вовсе, позволил мне первый месяц заниматься самообразованием. Благодаря такому его решению у меня появилась возможность серьезно приступить к освоению языка, неизвестного мне ранее. Тридцать дней – 720 часов – составляют довольно значимый отрезок времени, если правильно их использовать и не лениться. Этого времени мне стало достаточно, чтобы понять и выучить основные грамматические принципы португальского языка и сделать множество шагов в освоении лексического материала.