Angst

Ведь там, на горизонте, на этой тонкой границе, что отделяет «было» от «будет», неслышно танцует он: последний из троицы главных человеческих страхов, незаметный и всепроникающий Шепчущий Дух – страх будущего. Боязнь рубежа, к которому мы непрестанно идём, но которого никогда не достигнем. Каждый из нас окончит свой путь в объятиях Многоликой Матери – неизбежность и определённость встречи делает смерть не такой пугающей, как бы парадоксально это ни звучало. Но вот будущее… Будущее не наступит никогда. Оно – бездна хаоса, туман, которой скрывает бесчисленное количество шансов, вероятностей и возможностей. И боязнь этой неизвестности – неизвестности, которая обязательно тебя настигнет и которую, сколько бы ты ни всматривался, невозможно увидеть, разъедает тебя изнутри каждый день, словно изжога. Ты не знаешь, что будет завтра и будет ли это завтра. Ты боишься. И тут тихий голос начинает шептать тебе в ухо, лить в него яд, подбрасывать свежие поленца в тлеющий костёр переживаний, заботливо подсказывая тебе, какие монстры могут ожидать тебя под мостом. Может, завтра у тебя откажет печень? Или опухоль, что ты заботливо кормил сигаретами, наконец, даст о себе знать? Может, завтра твой замок из розового стекла рухнет и тебе всю жизнь придётся ютиться в жестяном вагончике? Или этот вагончик порушит религиозный фанатик с тротиловой шашкой? А может… Может…

Сейчас же горизонт закрывала сплошная крепостная стена с бойницами окон: большинство из них уже погасли. Но внизу, у подножия этой стены, что раскинулась за тёмным пустым двором зиял проход – узкая арка высотою этажа в два. Её было видно, потому что оттуда лися свет. Белый свет. Князь мира сего стягает нас, заставляя кричать – но не от боли, а чтобы услышать себя и быть услышанным другими. Многоликая Матерь толкает при жизни строить себе усыпальницы – чтобы на нас обратили внимание и после смерти. Шепчущий Дух же лишь берёт из бездны будущего крупинку хаоса и вкладывает её в нашу голову. И зуд от этих крупиц, что застревают между мозговыми извилинами, заставляет тянуться к державному яблоку. Ведь власть, над одним ли человеком, или над миллионами, даёт мнимое ощущение контроля над грядущим. Эта же фантомная чесотка заставляет нас планировать и расчерчивать картами будущее в попытках подчинить, упорядочить неизвестность, сделать её менее туманной.