Ангуттара Никая

«Пусть не буду я связан со славой, Нагита, и слава пусть не будет связана со мной. Тот, кто не может обрести по желанию — без сложностей и проблем — подобно мне, удовольствие уединения, удовольствие отречения, удовольствие покоя, удовольствие само-пробуждения, то пусть он довольствуется этим удовольствием скользких испражнений, этим удовольствием апатии, этим удовольствием достояний, подношений и славы».

«Учитель, пусть сейчас Благословенный молча примет [их подношения]! Пусть Благословенный молча примет подношения сейчас! Учитель, сейчас время для того, чтобы Благословенный молча принял их! Куда бы теперь Благословенный не отправился, брахманы городов и деревень будут также приклоняться. Подобно тому, как дэвы дождя бросают на землю тяжёлые капли, и потоки воды склоняются [вниз], точно также, когда Благословенный теперь отправится [куда-либо], брахманы городов и деревень будут также приклоняться [ему]. Почему? Потому что Благословенный наделён такими добродетелями и мудростью».

«Пусть не буду я связан со славой, Нагита, и слава пусть не будет связана со мной. Тот, кто не может обрести по желанию — без сложностей и проблем — подобно мне, удовольствие уединения, удовольствие отречения, удовольствие покоя, удовольствие само-пробуждения, то пусть он довольствуется этим удовольствием скользких испражнений, этим удовольствием апатии, этим удовольствием достояний, подношений и славы.

Даже некоторые дэвы, Нагита, не могут обрести по желанию — без сложностей и проблем — подобно мне, удовольствие уединения, удовольствие отречения, удовольствие покоя, удовольствие само-пробуждения. Когда вы проживаете все вместе, собираетесь вместе, живёте, привязанные к жилищу группой, то приходит мысль: «Конечно же эти достопочтенные не могут обрести по желанию — без сложностей и проблем — подобно мне, удовольствие уединения, удовольствие отречения, удовольствие покоя, удовольствие само-пробуждения, и вот почему они живут вместе, собираются вместе, живут, привязанные к жилищу, группой».

Бывает так, Нагита, что я вижу монахов, которые громко смеются, веселятся, щекочут друг друга пальцами. Тогда мысль приходит ко мне: «Конечно же эти достопочтенные не могут обрести по желанию — без сложностей и проблем — подобно мне, удовольствие уединения, удовольствие отречения, удовольствие покоя, удовольствие само-пробуждения, и вот почему они громко смеются, веселятся, щекочут друг друга пальцами».

Далее, бывает так, что я вижу монахов, набивших свои животы, которые съели так много еды, сколько хотели, и живут, предаваясь удовольствию от лежания, удовольствию от чувственных контактов, удовольствию от апатии. Тогда мысль приходит ко мне: «Конечно же эти достопочтенные не могут обрести по желанию — без сложностей и проблем — подобно мне, удовольствие уединения, удовольствие отречения, удовольствие покоя, удовольствие само-пробуждения, и вот почему они, набив свои животы, съев так много еды, сколько хотели, живут, предаваясь удовольствию от лежания, удовольствию от чувственных контактов, удовольствию от апатии».

Далее, бывает так, что я вижу монаха, который пребывает в медитации сосредоточения, находясь в хижине в деревне. Тогда мысль приходит ко мне: «Вскоре посетитель монастыря, или саманера, потревожит этого достопочтенного тем или иным образом и выведет его из сосредоточения». И поэтому я не доволен тем, что этот монах проживает в деревне.

Но бывает так, что я вижу монаха, который сидит и клюёт носом в безлюдной местности. Тогда мысль приходит ко мне: «Скоро этот достопочтенный рассеет свою сонливость и утомление и, собрав свой ум, обратит его к восприятию дикой местности[9]». И потому я доволен тем, что этот монах проживает в безлюдной местности.

Затем бывает так, что я вижу в безлюдной местности монаха, который сидит без сосредоточения по отношению к восприятию дикой местности. Тогда мысль приходит ко мне: «Вскоре этот достопочтенный соберёт свой не-сосредоточенный ум или приложит усилия к поддержанию сосредоточенного ума». И потому я доволен тем, что этот монах проживает в безлюдной местности.

Затем бывает так, что я вижу в безлюдной местности монаха, который сидит сосредоточенным по отношению к восприятию дикой местности. Тогда мысль приходит ко мне: «Вскоре этот достопочтенный освободит свой не-освобождённый ум, или приложит усилия к поддержанию освобождённого ума». И потому я доволен тем, что этот монах проживает в безлюдной местности.

Затем бывает так, что я вижу монаха, проживающего в деревне, который получает одежды, еду, кров и необходимые медицинские вещи для лечения болезней. Получив, как он любит, это имущество, подношения и славу, он пренебрегает уединением, пренебрегает изолированными от людей лесами и безлюдными жилищами. Он выстраивает свою жизнь посещениями деревень, поселений и городов. И поэтому я не доволен тем, что этот монах проживает в деревне.