Аня

— Обязательно! Вам — первой, — великодушно согласилась Света.

— Точно! Миллионеры уже построились. Ждут с нетерпением.

— А что? За границей наших с большим удовольствием берут. Ихние-то не сильно переломятся. А наша и накормит, и обиходит, и приголубит.

— И бесплатной домработницей будет.

— Можно подумать, я дома шибко платная. Уж лучше за границей в достатке пылесосом возить, чем здесь в нищете биться.

— А я знаю, почему наши повышенным спросом пользуются. Потому что мы нигде не пропадем. У нас машин персональных нету штативы развозить. А в автобус с ним не пробьешься. Мы флакон — в авоську, авоську — на гвоздик от ковра на стенке, и капай сколько влезет.

— Конечно — голь на выдумку хитра.

— А вот одна знакомая письмо получила от приятельницы из Мюнхена. Так она пишет, что как первый раз в магазин ихний зашла, так стояла и плакала. Мол, ничего-то она в жизни не видела и даже не знала, что такое на свете бывает.

— Охота была из-за тряпья рыдать!

— Много ты понимаешь! Не слушай их, Светка. Это они завидуют. Сами бы свалили, если б кто пальцем поманил.

— Девочки, не ссорьтесь, — примирительно сказала старшая. — Еще неизвестно, как все повернется. А вдруг мы так перестроимся, что к нам из Германий да Америк побегут?

— Ой, ну вы прямо скажете!

— А что, и скажу, — не согласилась старшая. — Кому мы там нужны со своей красотой? Эх, Светик, и кем тебя заменить — ума не приложу. Игнатьевна, может, согласитесь?

— И не проси. Хватит с меня. В день не выйду ни за какие коврижки. У меня дача. Так я сутки отработаю — потом два дня свободна. А каждый день работать — все бурьяном зарастет. Ставь кого хочешь. Вон — хоть Анну.

— Точно! Аня справится, — поддержала ее Галина Ивановна.

— Вы что, шутите? У меня еще диплома нет, — изумилась Аня.

— А когда получишь?

— Через год. Наверное, красный будет.

— О! Красный! Так ты отличница! Ну все, короче, решили. Завтра выходишь в процедурный. Только оформить я тебя сестрой не могу, сама понимаешь. Будешь на санитарской ставке, как раньше. Отдел кадров без диплома не пропустит.

— А кто полы мыть будет? — поинтересовалась Аня.

— Вымоют без тебя. Завтра как раз постоянная санитарка выходит, — отрезала путь к отступлению старшая.

— Нет! Я ни за что не справлюсь, — по-настоящему испугалась Аня, поняв, что разговор не шуточный, а самый что ни на есть серьезный.

— Чего бояться-то? Ты уколы нормально делаешь.

— Внутримышечные. А внутривенные я мало делала. И капельницы…

— Не боись! Если что — поможем.

— Нет-нет-нет! У меня не получится!

— Получится. Куда ты денешься, когда разденешься? Когда-нибудь все равно надо начинать. Главное — лекарства не перепутать, — успокоила старшая.

— И больных, — добавила Света.

— Ой, девоньки, лишь бы мужа ни с кем не перепутать, — томно потянувшись, сказала Надя.

— Размечталась!

И, благополучно решив кадровую проблему, сестры перешли к обсуждению более важных вопросов.

Первый день в новой должности Аня начала с уборки в процедурной. Выдраила все начисто. Сверила листы назначений с журналом и посчитала, что ей предстоит сделать семнадцать внутривенных инъекций и тринадцать капельниц. Тщательно вымыла руки, обработала их спиртом, стараясь делать все, как учили. Открыла крышку стерилизатора и на ее внутренней поверхности собрала шприц. Затем, заглянув в журнал, набрала глюкозу (побоявшись начать с коварного хлористого) и, вытеснив воздух, пристроила наполненный шприц на крышку. Прикрыла иглу стерильной салфеткой из бикса, поставила пинцет в банку с перекисью и, подумав, прихватила ватные шарики, обильно смоченные спиртом, резиновый жгут и клеенчатую подушечку. Что еще? Кажется, все.

Идем в пятую палату к Моисееву. Нет, никуда не идем! Точно ли она набрала именно глюкозу? Аня добыла вскрытую ампулу из эмалированного таза для мусора. Все правильно, глюкоза. Можно идти. Нет, нельзя! Точно Моисееву надо вводить? Посмотрим в журнале. Да, Моисеев — глюкоза… Моисеев — глюкоза… Моисеев — глюкоза…

— Здравствуйте! Моисеев — укол! — сказала строго, почти грозно.

Моисеев, только вчера поступивший с переломом, покорно вытянул руку и не только отвернулся к стене, но и глаза зажмурил изо всех сил. Если бы он знал, что сестра боится еще больше…

Аня поставила крышку на тумбочку, подложила под локоть подушечку и, обернув голое плечо полотенцем, чтобы не было больно, затянула жгут.

— Работайте кулачком! — скомандовала она. — Хорошо. Теперь зажмите.

Кажется, попала! Слегка потянула поршень на себя и увидела, как в цилиндр поплыли алые струйки. Ура, попала! Сняла жгут и грозно потребовала:

— Разожмите кулак! — и стала медленно вводить лекарство. Все! — Согните руку покрепче! Не больно?

Моисеев отвернулся от стены, открыл глаза и оказался вихрастым лопоухим пареньком.

— Не, не больно! — и захохотал.

— Чего веселишься? — обиделась Аня.

— Первый раз вижу, чтоб медсестра уколы на коленках ставила! Вот это обслуживание! По первому разряду!

Девушка прыснула. Действительно, так старалась сделать все правильно, что не заметила, когда ее угораздило встать на колени.

— А ты у меня первый, — призналась она.