Аня из Авонлеи

Когда миссис Доннéлл удалилась, Аня закрыла школу на ключ и пошла домой. На Березовой Дорожке у подножия холма она встретила Пола Ирвинга. Он протянул ей букетик нежных лесных цветов, которые дети в Авонлее называли "рисовыми лилиями".

— Пожалуйста, возьмите. Я собрал их в роще мистера Райта, — сказал он застенчиво, — и вернулся, чтобы подарить вам, потому что мне показалось, что вам они понравятся, и потому, — он поднял на нее большие красивые глаза, — что вы нравитесь мне.

— Спасибо, милый мальчик, — ответила Аня, взяв душистый букет. Усталость и разочарование исчезли, и надежда фонтаном забила в сердце, как будто слова Пола были волшебным заклинанием. Она шла по Березовой Дорожке легкойпоходкой, сопровождаемая словно благословением чудесным запахом своего букета.

— Ну, как дела? — поинтересовалась Марилла.

— Спросите об этом через месяц, тогда я, быть может, сумею ответить. А сейчас не могу… сама не знаю… Мои мысли кажутся мне такими густыми и мутными, как будто кто-то долго помешивал их ложкой. Единственное, в чем я уверена, — это то, что сегодня я научила Клиффи Райта, что А — это А. Он никогда прежде об этом не слышал. А это уже кое-что — помочь юной душе сделать первый шаг на пути, в конце которого Мильтон и Шекспир.

А потом пришла миссис Линд с еще более ободряющими известиями. Эта добрая женщина подстерегла у своих ворот всех ребятишек, возвращавшихся из школы, чтобы выяснить, понравилась ли им новая учительница.

— И все сказали, что ты им очень, очень понравилась… Все, кроме Энтони Пая. Я вынуждена признать, что он был другого мнения. Он заявил: "Ничего хорошего, такая же, как все эти девчонки-учительши". Это закваска Паев! Но ничего, не огорчайся.

— Я и не собираюсь огорчаться, — сказала Аня тихо, — но все же хочу ему понравиться. Терпением и добротой я смогу завоевать его привязанность.

— Хм, ни за одного из Паев нельзя поручиться, — заметила миссис Линд осторожно. — Они совсем как сны — часто сбываются наоборот… А что до этой Дóннелл — никаких Доннéллов она от меня не дождется, будьте уверены! — так фамилия ее Дóннелл, и всегда такой была. Это просто сумасшедшая какая-то, скажу я вам! Держит в доме мопса, зовет его Принцем и сажает за стол со всей семьей. Даже подает ему еду на фарфоровой тарелке. Я на ее месте боялась бы гнева Божьего! Томас говорит, что сам Доннелл — разумный, работящий человек. Но не проявил он смекалки, когда выбирал себе жену, вот что я вам скажу.

Глава 6 Самые разные соседи и соседки

Сентябрьский день на холмах острова Принца Эдуарда. Свежий ветер дует с моря через песчаные дюны. Длинная красная дорога вьется среди лесов и полей. Она то огибает участок, густо поросший елями, то тянется через рощу молодых кленов, все пространство под которыми покрыто большими пушистыми папоротниками; то ныряет в долину, где веселый ручей неожиданно выскакивает из леса и, сделав поворот, опять прячется среди деревьев; то греется в лучах солнца на открытых полянах между полосами золотарника и дымчато-голубых колокольчиков. Воздух дрожит от стрекота мириад сверчков, этих веселых маленьких летних обитателей холмов. Холеный гнедой пони спокойной трусцой бежит по дороге. В кабриолете — две девочки, в которых бьет ключом бесценная простая радость юности и жизни.

— Ах, этот день пришел к нам прямо из рая, правда, Диана? — И Аня, совершенно счастливая, вздохнула. — В этом воздухе такая чудесная, волшебная сила! Только взгляни на этот роскошный пурпур в чаше долины… О, как пахнет сосновой смолой! Это оттуда, с той маленькой солнечной полянки, где мистер Эбен Райт спилил сосны. Счастье жить в такой день, но запах спиленных сосен — райское блаженство. Это на две трети — Вордсворт[4] и на одну треть — Аня Ширли. Не может быть, чтобы в раю были спиленные сосны, ведь там нет смерти, правда? И все-таки мне кажется, что рай был бы несовершенен, если бы там нельзя было порой вдохнуть этот волшебный запах. Возможно, там будет подобный запах, но без умирания. Да, я уверена, так оно и будет. Ведь восхитительный аромат — душа сосен, а в небесах живут лишь души.

— У деревьев нет душ, — возразила Диана, — но запах действительно замечательный. Я хочу сшить подушку и набить ее хвоей. Ты тоже могла бы сшить себе такую.

— Сошью обязательно… и буду класть ее под голову, если прилягу вздремнуть днем. И тогда во сне увижу себя лесной нимфой. Но в эту минуту я вполне довольна тем, что я — Аня Ширли, учительница из Авонлеи, и еду по такой чудесной дороге в такой приятный день.

— Да, день-то приятный, но задачу нашу никак не назовешь приятной, — вздохнула Диана. — И зачем ты, Аня, вызвалась собирать пожертвования именно на этой дороге? Здесь живут почти все авонлейские скряги, и вероятно, на нас будут смотреть как на нищих, просящих подаяния Это самая плохая дорога из всех.