Аня из Шумящих Тополей

— Ах, Салли, ты слишком молода, чтобы знать обо всем, что может случиться. Твоя мать говорит, что церемония состоится завтра ровно в полдень. Обычаи меняются, как и все остальное, но отнюдь не в лучшую сторону. Когда я выходила замуж, венчание происходило вечером, а вина для свадьбы было приготовлено двадцать галлонов. Теперь времена уж не те! А что случилось с Мерси Даниелс? Я встретила ее на лестнице. У нее ужасно землистый цвет лица.

— «Не действует по принужденью милость»,[30] — хихикнула Салли, крутясь и оправляя свое вечернее платье.

Тетка Ищейка взглянула на нее с осуждением.

— Не произноси слова Священного Писания всуе. Вы уж извините ее, мисс Ширли. Ей в новинку выходить замуж… Ну, надеюсь только, что жених не будет походить на затравленного зайца, как это бывает со многими из них. Вероятно, они на самом деле чувствуют себя затравленными, но нельзя же показывать это так явно. И надеюсь, он не забудет дома обручальное кольцо. Так было с Антоном Харди. Ему пришлось обвенчаться с Флорой, дав ей металлическое колечко, снятое с карниза. Ну, пойду взгляну еще раз на подарки. Ты получила кучу замечательных вещей, Салли. Надеюсь только, что эти замысловатые ручки твоих новых серебряных ложек будет не так тяжело чистить, как кажется на первый взгляд.

Парадный обед на большой застекленной веранде проходил в тот вечер очень весело. Развешанные повсюду разноцветные китайские фонарики бросали нежных оттенков световые пятна на красивые платья, блестящие волосы и белые, без единой морщинки, лица девушек. Варнава и Саул сидели, как эбеновые скульптуры, на широких подлокотниках кресла доктора, и он давал им поочередно лакомые кусочки.

— Ты ничуть не лучше, чем Паркер Прингль, — заметила тетка Ищейка. — Он сажает своего пса, у которого есть собственные стул и салфетка, за стол вместе со всеми домашними. Что ж, рано или поздно суд Божий свершится.

Компания собралась большая, так как кроме шаферов и подружек приехали четыре замужние дочери Нельсонов вместе со своими супругами. Всем было весело, несмотря на «поздравления» тетки Ищейки… или, возможно, благодаря им. Никто не принимал ее всерьез; для молодежи она была постоянным предметом шуток. Когда ей представили Гордона Хилла и она сказала: «Вот так так! Вы совсем не такой, каким я вас представляла. Я всегда думала, что Салли подцепит высокого и красивого», — все расхохотались, и Гордону, который «не вышел ростом» и которого даже лучшие друзья называли не более чем «симпатичным», показалось, что смех никогда не утихнет. А когда она сказала Дот Фрейзер: «Ну и ну! Каждый раз вижу тебя в новом платье! Надеюсь, что кошелек твоего отца выдержит это еще несколько лет, пока ты не выйдешь замуж», — та, разумеется, была готова сварить ее живьем, но некоторые другие девушки нашли это очень забавным. А когда, обсуждая приготовления к завтрашнему свадебному обеду, тетка Ищейка с мрачным видом заметила: «Надеюсь только, что потом все получат свои чайные ложечки обратно. На свадьбе Герти Пол пропало пять штук. Так их потом и не нашли», — миссис Нельсон и ее золовки, одолжившие ей три дюжины ложечек, от ужаса изменились в лице.

Но доктор Нельсон только хохотнул:

— Ничего, тетя Грейс, мы заставим каждого перед уходом вывернуть карманы.

— Смейся, смейся, Сэмюел! Но, по совести говоря, тут не до шуток, когда в семье случается что-нибудь вроде этого. Ведь у кого-то они должны быть, эти ложки. У кого бы я ни была в гостях, всегда смотрю в оба — я узнаю их, как только увижу, хотя это было двадцать восемь лет назад. Бедная Нора была тогда совсем крошкой. Помнишь ее, Джейн, в белой вышитой рубашечке? Двадцать восемь лет! Ах, Нора, ты стареешь, хотя при таком освещении это не очень бросается в глаза.

Нора не присоединилась к последовавшему за этим заявлением дружному смеху. Она выглядела так, будто в любую минуту могла метнуть в тетку молнию. В противоположность блондинке Салли с ее холодной красотой у Норы Нельсон были густые черные волосы, глубокие темно-голубые глаза, тяжелые черные брови и бархатистый румянец на щеках. Ее нос начинал становиться слегка крючковатым, да она никогда и не считалась красавицей; но даже несмотря на угрюмое, наводящее на мысль о тлеющем огне выражение лица, Нора вызывала у Ани странную симпатию и сознание того, что как подруга эта замкнутая девушка была бы гораздо интереснее, чем всеми любимая, общительная Салли.