Аня с острова Принца Эдуарда

Ты, наверное, хочешь знать, что я делаю в Проспект-пойнт. Ничего особенного, просто я люблю провести летом месяц на побережье, и отец обычно настаивает, чтобы я ехала к его троюродной сестре Эмили в ее «пансион для избранных» в Проспект-пойнт. Так что две недели , назад я, как обычно, приехала сюда. И, как обычно, со станции меня привез старый дядюшка Марк Миллер на своей допотопной коляске, запряженной, по такому случаю, его, как он выражается, «лошадью бескорыстного назначения». Он славный старик и при встрече вручил мне горсть розовых мятных леденцов. Мятные леденцы всегда кажутся мне чем-то вроде чисто религиозной разновидности сластей — вероятно, потому, что когда я была маленькой, моя бабушка по отцу всегда угощала меня ими в церкви. Однажды я спросила ее, имея в виду запах мяты: «Это и есть „ореол святости“?» Есть мятные леденцы дядюшки Марка мне совсем не хотелось, так как он выудил их при мне из своего большого кармана и затем выбрал из горсти несколько ржавых гвоздей и других предметов, прежде чем передать угощение мне. Но обидеть доброго старика я не могла и потому аккуратно сеяла их на дороге с небольшими промежутками. Когда исчез последний из них, дядюшка Марк промолвил с легким укором: «Не след бы вам, мисс Фил, съедать все леденцы враз. Живот заболит».

У кузины Эмили кроме меня всего лишь пять постояльцев — четыре пожилых дамы и один молодой человек. За столом моя соседка справа — миссис Лилли. Она из тех людей, которые, похоже, получают какое-то отвратительное наслаждение, расписывая во всех подробностях свои многочисленные боли, колотье и тошноту. Нельзя упомянуть ни об одной болезни без того, чтобы она не заявила, качая головой: «Ах, я слишком хорошо знаю, что это такое», а затем изложила все детально. Джонас утверждает, что однажды заговорил в ее присутствии о сухотке спинного мозга, и она сказала, что, увы, ей слишком хорошо известно, что это такое. Она страдала этой болезнью десять лет, но в конце концов какой-то странствующий доктор излечил ее.

Кто такой Джонас? Подождите, мисс Ширли, вы еще услышите о нем — всему свое время и место. Его нельзя путать с почтенными старушками.

Моя соседка слева — миссис Финни. Она всегда говорит плаксивым, страдальческим голосом, так что ты с тревогой ожидаешь, что она вот-вот разразится слезами. Складывается впечатление, что для нее жизнь — истинная юдоль скорби, а улыбка, не говоря уже о смехе, — легкомыслие, заслуживающее сурового осуждения. Обо мне она еще худшего мнения, чем даже тетя Джеймсина, и к тому же, в отличие от тети Джеймсины, не питает ко мне особой любви, которая компенсировала бы это мнение.

Мисс Мерайя Гримсби сидит наискось от меня. В первый день после моего приезда я заметила, обращаясь к мисс Мерайе, что, похоже, будет дождь, — и мисс Мерайя рассмеялась. Я сказала, что дорога со станции была очень приятной, — и мисс Мерайя рассмеялась. Я сказала, что здесь, кажется, мало комаров, — и мисс Мерайя рассмеялась. Я сказала, что Проспект-пойнт все так же красив, как и прежде, — и мисс Мерайя рассмеялась. Если бы я сказала ей: «Мой отец повесился, мать отравилась, брат в тюрьме, а у меня чахотка в последней стадии», мисс Мерайя рассмеялась бы. Она ничего не может с этим поделать, такой уж она родилась, но это очень печально и страшно.

Четвертая пожилая дама — миссис Грант. Это милейшая старушка, но она никогда не говорит ни о ком ничего, кроме хорошего, так что беседовать с ней очень неинтересно.

А теперь, Аня, что касается Джонаса. В первый же день после приезда я увидела, что за столом напротив меня сидит молодой человек и улыбается мне так, будто знает меня с колыбели. Дядюшка Марк уже успел сказать мне по дороге со станции, что зовут молодого человека Джонас Блейк, что он студент теологии из богословской академии и этим летом замещает священника в миссионерской церкви Проспект-пойнт

Он очень некрасивый молодой человек — более некрасивого я, право, еще не видела. У него большая нескладная фигура с нелепо длинными ногами. Волосы у него цвета пакли, гладкие и прямые, глаза зеленые, рот большой, а уши… но я стараюсь не думать о его ушах, если мне это удается.

У него чудесный голос — если закрыть глаза, то кажется, что этот человек восхитителен, — и еще у него, вне всякого сомнения, прекрасная душа и замечательный характер.

Мы сразу же стали приятелями. Он выпускник Редмонда, и это нас сблизило. Мы вместе катались на лодке, удили рыбу и гуляли по песчаному берегу под луной. В лунном свете он не казался таким некрасивым, и как он был сердечен! Этой сердечностью так и веяло от него. Старые дамы — за исключением миссис Грант — неодобрительно смотрят на Джонаса, так как он смеется и шутит и к тому же явно предпочитает их обществу общество такой легкомысленной особы, как я.

Почему-то, Аня, мне не хочется, чтобы он думал, что я пустая и легкомысленная. Это смешно! Почему меня должно заботить, что думает обо мне личность с волосами цвета пакли и по имени Джонас, которой я никогда прежде не встречала?