Аня здесь и там

– Нет-нет, это важное дело, – сказала мама и покосилась на рога, как будто опасалась, что они станут подслушивать наш разговор. – Пошли на улицу, папа там.

Мы вышли во двор и сели на скамейку, которую недавно соорудил Дедушка. От нее еще пахло свежим деревом и лаком – это я помогала ему ее покрывать.

Мама с папой переглядывались и заметно нервничали. Мама все никак не могла выбрать удобной позы для разговора.

Сначала она посадила меня к себе на колени. Она обняла меня, поцеловала в макушку, потом наклонила голову и заглянула мне в лицо. Затем она зачем-то пересадила меня на колени к папе, а сама присела перед нами на траву и взяла меня за руку. Другую мою руку взял папа.

– Анюта, – сказала мама. – Мы с папой хотим сказать тебе что-то важное.

Та-а-а-а-ак… Вот тут уже занервничала я.

Последний раз, когда они хотели сказать мне что-то важное, ничем хорошим это не закончилось. У меня обнаружилось воспаление легких, и мы с мамой загремели на неделю в больницу. Приятного там было мало: капельницы, таблетки, белые халаты. Но сейчас-то у меня не было температуры и ничего не болело…

Тем временем мама продолжала. Она говорила про то, что в школе меня очень хвалят, что я очень способная и умная и все схватываю на лету. И что мама с папой тоже любят учиться, и, хотя они уже окончили университет, когда меня еще не было с ними, они бы хотели поучиться еще.

Пока что все выглядело не так уж и плохо. У меня складывалось впечатление, что в больницу мы не едем. И на том спасибо…

Так вот, говорила мама, они с папой поступили в один из самых лучших университетов на свете. Этот университет находится в Америке, в Нью-Йорке. Нью-Йорк – удивительный город, столица всего мира. В нем высокие здания и желтые такси. А еще – огромный Центральный парк, в котором очень много детских площадок. А еще нигде не отмечают Хэллоуин так, как в Америке. Дети наряжаются в маскарадные костюмы, стучатся в дом к незнакомым людям и получают от них конфеты!

И поэтому через несколько недель мы все сядем на самолет и полетим в Нью-Йорк.

– Вот, – выдохнула мама. Она была похожа на водолаза, который только что всплыл на поверхность воды после длительного погружения и наконец задышал.

Папа тоже облегченно улыбнулся.

Я смотрела на родителей с подозрением. Если все так хорошо, как они рекламируют, почему такая конспирация? Чего-то они недоговаривают…

– И мне тоже достанутся конфеты на Хэллоуин? – спросила я.

– Конечно, – улыбнулась мама и отпустила мою руку. – Целая корзина.

– И в Центральном парке я тоже буду гулять? И играть на детских площадках?

– Обязательно, – ответил папа и тоже отпустил мою руку.

Нет, все же что-то здесь не то…

– А где мы там будем жить?

– У нас будет большая квартира в высоком доме в одном из самых красивых районов Нью-Йорка.

– А я буду там ходить в школу?

– Да, ты станешь там лучшей ученицей.

В это время у Грехов опять закукарекал бешеный петух.

Я обвела взглядом наш участок. Около забора стоял Дедушка в своей серой «огородной» рубашке и колдовал с яблоней, «Белым наливом». В прошлом году она болела, и Дедушка так старательно лечил ее, израсходовал на нее бог знает сколько навоза, что в этом году она не выдерживала тяжести собственного урожая. Желто-зеленые яблоки облепляли дерево так густо, что веток вообще не было видно. Дедушка вкапывал в землю подпорки и подвязывал к ним самые тяжелые ветки. Рядом с могучей яблоней он казался еще более низким и худым.

Дедушка заметил на себе мой взгляд и просиял от гордости.

– Совсем скоро созреют! – закричал он.

Я перевела взгляд дальше.

Между двух берез висел наш гамак, в нем – клетчатый плед. Наверное, вчера вечером, когда мама с папой укладывали меня спать, они забыли занести его в дом. Хорошо, что ночью не было дождя.

Чуть поодаль росли кусты крыжовника. Красный крыжовник я уже почти весь обобрала, а из белого Бабушка собиралась сварить варенье – «Царское», так оно называлось.

Сама Бабушка стояла около клумбы с цветами. Она поливала гортензию из большой железной лейки и недовольно качала головой – видимо, опять сердилась на петуха.

И тут до меня дошло.

– Мам, – сказала я тихо. – А Бабушка с Дедушкой тоже поедут с нами в Нью-Йорк?

Мама молчала.

– А Оля с Лешей? А Ляля? А Рыжие?

Папа тоже молчал.

– А когда мы вернемся домой?

Мама притянула меня к себе и крепко обняла. И я поняла, что в Нью-Йорк мы отправляемся одни.

Глава 4. Нью-Йорк

Стюардесса поправила желтый шарфик, повязанный вокруг шеи, поднесла к лицу микрофон и затараторила на английском.

– Через двадцать минут мы приземлимся в аэропорту Джона Кеннеди в Нью-Йорке, – перевел мне папа. – Капитан корабля просит пассажиров пристегнуть ремни безопасности и приготовиться к посадке.

Вот уж кого не нужно об этом просить, так это меня! Я уже час как прилипла к иллюминатору и не могла дождаться, когда мы уже приземлимся. Наш полет длился девять часов, и хоть я и пересмотрела все мультфильмы, которые показывали на борту, мне казалось, что я сейчас лопну от нетерпения.

Ну когда уже, когда?