Только для девочек

Владимир Леонтьевич Киселёв Только для девочек

Нужно отвечать за тех, кто рядом. Не за все человечество. Нужно отвечать за Юльку. Но это единственный способ помочь всему человечеству.

Глава первая

Теперь очень много пишут и говорят о моде. В школе на уроках литературы. И по телевизору. И в газетах, и в журналах пишут о модах. И каждый раз сообщают, что моды в этом сезоне элегантнее, чем в прошлом году. Таким образом, получается, что современные женщины самые элегантные существа за всю историю человечества. Чтоб подтвердить это наглядно, проводятся открытые показы мод. И даже доктор философских наук профессор Крестовоздвиженский написал толстую книгу «Моды и их роль в становлении общественных отношений».

Сначала я думала, что все они просто притворяются. Что они нарочно говорят неправду. Ну, в педагогических целях.

Но нет. Они, оказывается, в самом деле не понимают, для чего нам, девчонкам, нужна мода. Как-то так странно устроена у них память, что они не помнят, какими они сами были в детстве и юности. Как этот профессор Крестовоздвиженский. Я читала его книгу. Не всю, но до половины. Дальше у меня не хватило терпения. Там все доказывается, что дело не в моде, а в нравственной красоте, а также в том физическом совершенстве, которое достигается систематическими занятиями спортом.

Но если бы этот профессор вспомнил своих одноклассниц из восьмого, из девятого или десятого класса, то написал бы совсем другую книжку. Он бы вспомнил, что красота фактически не имела большого значения. Девочке, прежде всего, важно обратить на себя внимание. Но обращать на себя внимание можно только в пределах моды. Выходить за эти пределы недопустимо. Нельзя вдеть в нос серьгу. Нельзя выкрасить зубы в черный цвет, как делают это женщины где-то в Африке или в Южной Америке, сейчас не помню. Но если сережки модны, то очень хорошо надеть их в уши, а зубы… Я теперь знаю, что нужно делать с зубами. И как сделать, чтоб глаза казались большими и мечтательными, я тоже теперь знаю.

Когда мы в июне получили новую роскошную двухкомнатную квартиру улучшенного типа на одиннадцатом этаже шестнадцатиэтажного дома, в новом районе, куда, по словам папы, еще не ступала нога цивилизованного человека, потому что прямо перед домом был дремучий лес с охраняемыми законом муравейниками, папа строго спросил у меня и у мамы:

— Вы знаете, чем отличается эпоха НТР?

Мы не знали.

— Тем, — сказал папа, — что она окончательно уничтожила тяжелые последствия матриархата, когда мужчины загорали на солнце, а женщины ими любовались и делали всю тяжелую работу. Теперь, в соответствии с требованиями эпохи, пусть на солнце загорают женщины. Я сам перевезу мебель, посуду и книги и оборудую стеллажи. А вы поезжайте в Сочи. Для вас есть путевки в пансионат.

Сначала мы немножко посопротивлялись, а потом поехали.

Море и небо в Сочи были той сказочной, той неестественной синевы, которая кажется такой неправдоподобной на заграничных открытках и такой прекрасной в действительности, и темная зелень пальмовых листьев над стволами, словно обмотанными коричневым войлоком, и сияющий утренний туман, поднимавшийся над морем под ослепительным солнцем, — все было прекрасно.

Пансионат назывался «Волна». Он ничем особенно не отличался от дома отдыха «Волна» в Ялте, в котором мы с мамой были прошлым летом. Так же, как в ялтинской «Волне», здесь непрерывно передавали через собственный радиоузел магнитофонные записи Эдит Пиаф.

Правда тут, в Сочи, в отличие от Ялты, в столовой можно было заранее заказывать одно из двух или трех блюд, которые перечислялись в меню.

В Сочи очень тесно. Повсюду. На улицах, в магазинах, на пляже, в кино на открытой площадке. И особенно тесно было в пансионате «Волна» Нам дали комнату на четырех. И жили в ней мы с мамой и еще совсем молодая, красивая, очень модно одетая женщина по имени Валя и по фамилии Костенко, и пожилая тетя с голубой сединой, возможно, такая, что если бы сложить возраст моей мамы и Вали Костенко, то вышел бы возраст этой Антонины Николаевны.

Валя, как это я вскоре поняла, была замечательным человеком, хорошо разбиравшимся в модах, а Антонина Николаевна… Вот благодаря Антонине Николаевне я по-настоящему поняла, почему воспитанные люди при незнакомых стараются побольше держать язык за зубами и предпочитают отвечать, а не спрашивать. К Антонине Николаевне пришел какой-то коротенький, толстый парень в белом костюме и красной рубашке, чтобы повести ее в кино. Я подумала, что это ее сын, и даже хотела сказать, что он почему-то на нее совсем не похож, а потом, когда Антонина Николаевна ушла с этим парнем, Валя сообщила нам с мамой, что это совсем не сын, а жених Антонины Николаевны, и что это теперь модно.