Анима

В двери появилась микроскопическая щель, через которую ничего даже не было видно.

Я прыснула.

Ох уж эти Вильерские манеры.

— У тебя не найдется шампуня или гели для душа?

Тень на пару мгновений скрылась, потом дверь чуть шире отворилась и длинная рука протянула маленький флакончик с голубоватой жидкостью. Я закуталась в полотенце и подошла впритык к мужчине, который топтался у порога.

— Марк, — позвала я еще до того, как в голове сформировалась окончательная мысль.

— Что? — молодой человек внимательно посмотрел на меня и явно напрягся.

Отчего-то его вид заставил улыбнуться. Блондин был либо безэмоционально бесстрастен, либо хмур как туча, и тогда на его лбу проявлялась глубокая складка.

— Мы можем здесь ненадолго задержаться? — выпалила я, отчего морщинка разгладилась, и лишь брови немного приподнялись в удивлении.

— Что ты хочешь сделать?

— В Мирабилисе нам нужно постоянно скрываться внутри горы. Я просто хочу немного подышать свежим воздухом.

Марк непроницаемо молчал. Придерживая полотенце, я положила свободную руку ему на плечо, при этом как бы невзначай прикоснулась большим пальцем к шее.

Марк шумно сглотнул.

По ходу я нащупала его эрогенную зону.

Я читала, что у аутистов особо чувствительные части тела могут оказаться в самых неожиданных местах.

— Пожалуйста, еще один денечек.

Ледяный взгляд пристально сверлил меня. Я провела пальцами по его затылку, поигрывая волосами, ласково заскользила по шее и едва касаясь прошлась мизинцем по ключице.

Я слышала, как его сердце забилось сильнее, а воздушный вакуум вокруг нас наэлектризовался от возбуждения. Бабочки в животе принялись отплясывать самбо белого мотылька. Вспомнилась шутка “Он называл ее на Вы, а она давно мечтала, чтобы уже начал тыкать”.

На его лице не дрогнул ни один мускул.

Черт побери, как он может так в совершенстве владеть эмоциями?!

— Хорошо, — наконец сдался моим чарам Марк.

— Классно!

Я выхватила спасительный флакончик и игриво вытолкнула молодого человека из душа, не забыв еще и подмигнуть на прощание.

Я выдавила максимальное количество геля и стала намыливаться. Свежий запах морского бриза распространился по крошечной комнате. Наверно, это самый приятный аромат, которого удостоились потрескавшиеся стены душа со времен постройки хостела.

Холодная вода продолжала литься сильными потоками, унося с собой грязь и паршивые мысли уже покойного ученого.

Я стояла под ледяными струями пока окончательно не замерзла и не убедилась, что картинки расчлененных тел и застывшие гримасы ужаса подопытных хотя бы немного померкли в памяти.

Когда я вышла из душа, Марк уже собирал вещи. Он смог договориться с генштабом о коротком отпуске, поэтому не стоило терять ни единой ценной секунды.

Я на радостях завизжала и обняла молодого человека со спины. Он был горячим и приятно пах тем же гелем, которым благоухала я после душа. Мужчина перестал укладывать сумки и накрыл мои ледяные ладони своими.

— Ты заболеешь. Одевайся.

— Я убила Артемия, — внезапно вырвалось у меня.

Марк освободился из объятий и медленно развернулся ко мне. Почему-то я испугалась, что он сейчас с отвращением оттолкнет или разочарованно отведет взгляд. Но мужчина лишь нежно обхватил мое лицо ладонями и неспешно принялся целовать лоб, щёки, подбородок, пока не прикоснулся к губам и тихо прошептал:

— Мне жаль, что тебе пришлось такое пережить. Но я рядом, поэтому ничего не бойся.

Губы Марка были сухими и немного жесткими, но он прикасался к моему лицу так аккуратно и с каким-то особым трепетом, словно я хрупкая фарфоровая кукла. Его прикосновения, подобно перышко птицы, ласкали, не оставляя следа, но заставляя трепетать каждую клеточку. Казалось, будто по коже скользил огонь, но не обжигал, а согревал, даря ощущение безмятежного покоя.

В его поцелуях читались нежность и страсть, сдержанная сила и пылкое желание. Я закрыла глаза, наслаждаясь этим волшебным моментом и растворяясь в вихре ошеломляющих ощущений.

Я застыла, внезапно растерявшись и запутавшись в собственных чувствах. Человек, которого знала всю свою жизнь в качестве старшего брата и с которым практически не имела никаких точек соприкосновения, сейчас дарил неизведанные ранее эмоции.

Я действительно не испытывала ничего подобного рядом с другими мужчинами.

Никогда.

Даже с Арми.

Стоя перед ним в одном полотенце с мокрыми спутанными волосами в грязном мотеле в совершенно чужой стране, я чувствовала себя защищенной как никогда.

Марк ничего не требовал от меня, не осуждал странные выходки или глупые увлечения, не просил притворяться тем, кем я не являюсь. Не увлекал в запутанные семейные интриги и конкуренцию за место под солнцем.

Он просто любил Мусю — серую мышку, посредственную, без особых амбиций и наивно мечтающую о нормальной жизни.

Я продолжала стоять в растерянности, а Марк лишь провел шершавым пальцем по моей брови, заправил за ухо прядку волос и не торопясь вернулся к сбору вещей.

Он знает, насколько притягательным был в этот момент?