Анималотерапия (СИ)

Едва открыв глаза, Яна поняла, что план у неё какой-то невозможный. Невозможно вот так, Чипом-Дейлом, прокрасться в соседнюю секцию, пройти мимо поста, спрятать, прокрасться обратно... Невозможно спрятать так, чтобы рано или поздно их не нашли, а то ведь и сами они найдутся, носы повысовывают! Яна хоть и придумала намотать поверх шубы свой длинный-предлинный шарф, но сколько они так просидят?

В общем, утро вечера оказалось мудренее, и оно говорило: план плох! Каждым своим звуком говорило. Где-то шумела вода, где-то что-то упало, на каком-то из этажей заплакал ребёнок – это были далёкие, едва слышные, сдавленные стенами звуки, но они были уже понедельничными, будничными. Выходные закончились, говорили они, и всё теперь будет по-другому...

Но Яна встала. Умылась. Оделась. Вздохнула и взяла шарф (шубу она вечером из шестой и не забирала). По-другому так по-другому. Здесь этот «крысотель» всё равно не оставишь. Здесь у них нет шансов, никаких. А там, наверно, есть какие-то. Небольшие. Но ведь это лучше, чем ничего?

Только бы Трапеция не подвела, только бы она была на месте...

 

И Трапеция не подвела. Она как будто ждала. Посмотрела на Яну так, что казалось, говорит: ну, поехали! Выводок сонно копошился вокруг.

Не подвела и Констанция. Спала и даже не ворочалась. Видимо, это и был тот самый, крепкий-прекрепкий утренний сон.

Яна тенью (тенью, которая тащит ком, обмотанный шарфом, боится его уронить и вообще боится) проскользнула ко второй палате. Легонько толкнула дверь.

Потом снова – легонько.

Снова и снова – и не легонько уже!

Разумеется, дверь не подалась.

Дверь была закрыта.

Ответственной Казаковой.

На ключ.

Яну охватило такое отчаяние, что она осела. Села на пол, около дверей. Села – и зажмурилась...

Наверно, надо остаться здесь, прямо у этих дверей. Проснётся Константиновна, проснутся остальные, все будут смотреть на неё обалдевшими глазами, спрашивать, смеяться или пытаться поднять, и кто-нибудь сообразительный, наконец, поинтересуется, что же в шубе. И она скажет: «Просто крысы!..». Хотя – так ли уж просто? Были бы они просто крысами, не сидели бы тут. А Яна не сидела бы рядом. Теперь это какие-то... сложные крысы. Усложнённые. И всё с ними ох как не просто!..

Кашель!

Яна распахнула глаза: Грач. Яна уже слышала, что при сильных приступах он уходит и подолгу не возвращается...

Сейчас он этим своим кашлем разбудит Ингу Константиновну!

Яна прижала палец к губам и, сделав страшные глаза, кивнула на ком.