Анимация от Алекса до Я, или Всё включено

Далее хромающий факир, против традиции вышедший в туфлях и брюках, а не босиком, как это принято у пироманов, осуществил магические пасы, проводя факелом рядом со своими руками. Джан и Марио делали также, но перед этим протирали руки невоспламеняющимся защитным составом. На такие мелочи, недостойные внимания бога огня, шеф также не заморачивался. В мою сторону тут же пахнуло палёной шерстью. Боб также решил подпалить бородку и волоски в носу, но вовремя одумался, когда в лицо пахнуло жаром, и закончил вступительную часть.

Далее Мустафа, стараясь держаться вне досягаемости пляшущего факела Боба, из-за чего ему приходилось часто нагибаться или втягивать в себя живот, подал шефу бутылку с раствором. Боб не удержался, решив произвести необязательный и сомнительный эффект напыщенного героизма на публику, и сделал вид, что полощет горло. Закашлялся, и я понял по его перекосившейся физиономии, что вкус масла ему никогда не сможет заменить вкус домашней еды, приготовленной мамой, и даже отходы рыбного производства, представленные похлёбкой из потрохов вперемешку с землёй, показались бы амброзией по сравнению с тем, что проникло ему в пищевод. Минуты две Боб кашлял, дёргался, расплёскивая жидкость из ходящей ходуном бутылки вокруг себя и на себя.

Мы с Машей, перешедшей ко второму цитрусовому плоду, решили, что финал с самосожжением не так уж и нереален, и я сделал несколько шагов к Бобу, чтобы отобрать факел. Но он перестал надсадно хрипеть, отплевался и, предвидя мои намерения покуситься на его славу непревзойдённого факира, злобно зашипел, подражая факелу:

— Алекс, йя. Всё нармальна, йя. Падажди минуточка, да.

Он сделал попытку снова приложиться к бутылке, но, по-видимому, уже начал срабатывать непроизвольный рвотный рефлекс, поэтому количество масла во рту было примерно такое же, как у кота, лизнувшего из блюдечка. Затем Боб попытался выдуть пламя огня, но с тем малым количеством жидкости что он с отвращением удерживал во рту, получился только звук потрескивания пламени, и отделилась пара жалких искр. Факир ещё пару минут дул на факел, и у зрителей создавалось впечатление, что он просто бесплодно пытается его потушить дыханием. В сторону Боба понеслись насмешливые выкрики, язвительные советы. Он занервничал, до меня донеслось бормотание: «Факин пипл». Закончилось тем, что Боб поскользнулся на разлитом масле, как ему доводилось падать прежде, во время шоу с участием Джана и Марио. Отличало эту ситуацию, что в руке у него был факел, который оказался на асфальте и незамедлительно лизнул его огненным языком…

Залитый по пояс пеной, Боб, вместо слов благодарности, зло замахал перед моим лицом ещё дымящейся палкой. Со словами: «Алекс, фысё, йя, бэн йоролдум, йя. Давай багаж-дегаж энд гоу хоум. Ю мэйк шоу капут — итс овер», — оставил на площадке сырой и подгоревший скинутый балахон и с лицом грозовой тучи отправился в гримёрку. Шоу было загублено, но гости не спешили расходиться, так как от начала его времени прошло крайне мало. Я, не приняв слова Боба об увольнении всерьёз, решил провести какие-нибудь конкурсы с участием гостей, чтобы администрация не сочла, что мы взяли тайм-аут на вечер и не выполняем свои обязанности. Только я вооружился микрофоном, как из-под сцены разнеслись громовые раскаты, отчего пол подо мной зашатался, как палуба фрегата во время мощного шторма или попадания под пушечный залп. Всполохи яркого света прорезали стыки между декорациями, а звуки артиллерийской канонады непрерывно закладывали уши.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я ощутил себя стоящим на четвереньках на сцене, мотая головой. Правое ухо ещё не включилось, словно туда шомполом натолкли ваты, а в левом звенело, как будто в него произвели выстрел петардой. Я огляделся, сцена вроде была цела, гости ошарашенно и неподвижно сидели на местах, на лицах многих застыло удивлённое выражение, кто-то продолжал зажимать уши.

На сцене появился Мустафа, подобно рыбе молча разевающий рот. Но вскоре я понял, что он говорит: «Боб — катастрофа», — только я этого не слышу. Мы дошли до начала лестницы, ведущей в подвал под сценой. Металл ступенек и поручней местами почернел, но больший урон достался ещё чадящим стенам. Дверь в гримёрку была закрыта и выглядела так, словно в неё барабанил огненный элементаль. Под самой лестницей, Мусти заметил раскуроченные ошмётки коробки и показал на них пальцем, на двери в гримёрку мы обнаружили приклеившуюся надпись «danger». Там же, под лестницей валялось расщеплённая древесина факела. Боб всё-таки нашёл фейерверк, по своей халявной привычке бросив непотушенный полностью факел в тёмный угол. Ему повезло, что гримёрка перекрывалась дверью, которая впрочем вместо того чтобы открыться при прикосновении к ещё горячей ручке — упала внутрь, больше неподдерживаемая петлями.