Аниськин и снежный человек

Костя удовлетворенно усмехнулся: не зря так любил его Виктор Августинович! Память у Костика всегда была даже лучше, чем у его друга-соперника-брата Кирилла.

Не стоит думать, что Комаров просто прогуливался по лесу и болтал сам с собой. Пока одна часть мозга его вспоминала и выдавала «на гора» эти сведения, другая цепко выхватывала их внешнего окружения детали, которые могли бы опровергнуть официальные показания бедной сумасшедшей Ариадны Федоровны. Чего он искал? Клочки одежды и шерсти. Даже не клочки, а хотя бы нити и волоски. Следы небольших женских ног. Следы огромных босых ног. Естественно, если Савскую похитил йети. Потому что у лешего может и не быть следов, а если они и будут, то самыми разнообразными. Бабушка Пелагея рассказывала, что Лешак любит обращаться в тетерева, медведя, дряхлого бомжеватого вида мужика. И размеров он может быть вполне произвольных – совсем маленьким, вровень с травой, и огромным, как самые высокие сосны. Впрочем, Костя высматривал следы только человека и, на всякий случай, медведя. Мало ли чего!

На его досаду, дождей не было давно, трава росла буйным цветом и скрывала следы, если они и были. Несколько раз Косте попадались свежесломаные ветки, но ничего подозрительного в этом не было – пора была ягодная, мало ли народу могло бродить по лесу в эти дни! Наконец, он достиг Чертового Омута. Самое время было, подобно сестрице Аленушке, посидеть на бережке, помочить усталые ноги в прозрачной черной воде Омута и закусить. Костя сглотнул слюну. Рано. Кто знает, когда он дойдет до Заповедного Леса и сколько там пробудет! Еще надо преодолеть Плешивую Горку.

Это действительно была не гора, а всего лишь горка. Никаких тебе скалистых уступов, никаких тебе туров с замысловато закрученными рогами, никаких тебе опасных троп и губительных лавин. Так, небольшой холм, даже не поросший деревьями. Трава здесь не была прикрыта сердобольной зеленью деревьев, поэтому не имела ничего общего с травой в лесу – была тонкая, рыжеватая, жалкая. Она не скрывала неэстетичных меловых проплешин на всей поверхности так называемой горы. Растительность немного разбавлял неприхотливый седой ковыль, да черный лишайник, больше похожий на горелые клочки бумажки, чем на что-то живое. Костя немного постоял перед выбором – обойти гору или пересечь – и остановился на втором. Хоть и говорят, что «умный в гору не пойдет», но все великие открытия на свете совершаются именно теми самыми «неумными», которые никак не желают идти по более легкому пути.

Скрытые надежды Костика не оправдались. Если на горе и было нечто тайное и неизведанное, то это «нечто» открыли и забрали еще до него. Только на самой вершине Плешивой Горки был сконструирован не то очаг, не то алтарь. Не иначе, как пронырливая Людка Болотникова добралась сюда со своими пионерами с целью разведения пионерского костра и распевания забытых большинством неблагодарных потомков бодрых и жизнеутверждающих пионерских песен.

Увы! Здесь тоже не было клочков одежды беглянки-Савской. Наверное, их развеял ветер. Или успели сжечь пионеры. Косте становилось все веселее и веселее. Он не ругал себя за то, что пошел на поводу у своей прихоти и отправился в лес за подтверждением существования или несуществования йети. По сути, он был обязан доказать темным сельчанам то, как смешно и глупо они заблуждаются. Иначе они от него просто не отстанут со своими советами засадить Лешего в КПЗ. Только вот как найти доказательства? Одного его слова будет мало. Если он принесет на одном плече шкуру этого самого йети, то это будет подтверждением, а не отрицанием существования Хозяина леса. Да и стоит ли овчинка выделки? Разумно ли убивать редкого и чрезвычайно ценного для науки животного, может быть, даже занесенного в Красную Книгу, ради развенчания заблуждений отдельно взятой деревни?

За рассуждениями Костя даже и не заметил, как перешел границу, разделяющую солнечную, просторную Плешивую Горку и Заповедный Лес. Граница эта была довольно четкой, ее даже можно было измерить с помощью рулетки. Только что нещадно палило солнце, безмятежно и бесстыдно пикировали на Костю тяжелые слепни, шумела листва, мерцали бабочки, как вдруг все исчезло. Как Костя понял, что это именно Заповедный Лес? Непонятно. Не было никаких пограничных столбиков, предостерегающих надписей, рисунков черепа с костями. В Заповедном Лесу было тихо-тихо. Здесь не порхали летающие насекомые – нельзя же назвать летающими насекомыми многочисленных паучков, опутавших своей паутиной все свободное пространство между деревьями! Не было травы. Не было даже самых завалящих цветочков. И не было звуков. Листва неподвижно висела на деревьях тяжелыми пластиковыми лепешками, влажноватая прелая листва мягко пружинила под ногами, но не шелестела, как ей и положено.