Аниськин и снежный человек

Костя выслушал не совсем гладкую оду женщине Печного, и перед глазами его встала Калерия. Среди костров, с распущенными длинными волосами, с чудищем на веревке. Потом образ ее затмили ярко-голубые смеющиеся глаза Василисы. «И она так же смогла бы», – ревниво решил Костя.

– Ты чего, дед, в Калерию влюбился? – хохотнул он.

Печной с укором глянул на него из-под кустистых бровей и душевно вывел:

– Сама письмо-о, яму писа-а-ала,

Сама на по-о-очту отнесла,

Сама я ми-и-илого любила,

Сама отскоч яму дала-а-а.

– Калерия тебе отскоч дала? – совсем развеселился Костя.

Он представил, как Печной со скрипом падает на колени перед девушкой, лобызает ей руку, а она стыдливо отворачивает зардевшееся лицо.

– Калерия твоя еще сопли вытирать не настрополилась, – презрительно фыркнул дед. – По Пелагее кручинюсь. Вот ладно бы в запасе у меня времени побольше было, а то ведь старость надвигается. Скоро уже не до чувств будет. А тут еще Пензяк, черт его дери, так и вьется рядом с Палашей, так и вьется! Никакой романтики нет в жизни! Я то думал, что хоть Лешак еще в любовь верит, раз так на Арьку запал, а оказалось, что и его любовь – пустое место.

– А ты откуда знаешь, что похищения не было?

Костя еще раз удивился осведомленности деда. Из дома не уходит, а все знает. Костя никому не успел сказать о том, что Лешак-йети на самом деле не похищал Савскую. И все же все об этом узнали. Конечно, Ариадна Федоровна еще на улице начала вопить, что отказывается быть возлюбленной немца, но о том, что похищения на самом деле не было, она совершенно конкретно сказала только Косте, прямо в отделении. Может, в кабинете его уже давно установлен жучок с громкоговорителем на все село?

Несмотря на полную абсурдность предположения, Комаров заволновался. А кто его знает? Жучки уже перестали быть чудом техники. Что, если какой-нибудь умелец установил подслушивающее устройство в кабинете Комарова и теперь прослушивает все, о чем говориться в его кабинете и транслирует на все село? Тревожные мысли его прервал запоздавший на пару минут ответ Печного:

– Дык, я не про похищение. Я про любовь и верность. Я-то думал, что Лешак однолюб, а он не только на Арьку глаз положил. Пелагея рассказала. А ей Манька, которая с Кривого Конца. А Маньке сама Зинаида наябедила.

– Так, – сжал виски руками Костя, – давай все по порядку. Что конкретно наябедила сама Зинаида Маньке, которая с Кривого Конца, которая все донесла бабушке Пелагее?

Виктор Августинович неоднократно говорил, что в полных бреда откровениях иногда встречается довольно ценная информация. Правда, действительно иногда. То есть довольно редко. Костя сел за стол и приготовился слушать. Чтобы скрасить долгий монолог деда, он пренебрег правилами, и вместо того, чтобы взяться за ручку и вести протокол, взялся за ложку и принялся за еду.

Начал дед издалека.

* * *

Зинаида, рассказавшая все Маньке, жила на самой окраине Заречки. После недолгих препираний Печной объяснил, что Заречка – это нынешняя улица Ленина. Лет Зинаиде было примерно, как Пелагее – не то, чтобы совсем много, но старший внук школу уже заканчивал. Женщина Зинаида была не особо вредная, только с зятем традиционно находилась в контрах.

И вот однажды поздним вечером, после очищающей душу и ауру схватки с зятем, парилась Зинаида в бане. Хорошо парилась, в удовольствие. Пару поддавала квасом, настоянным на хмелю, отчего дух в бане стоял кислый, крепкий и хмельной, как мужик, который после летнего трудового дня возвращается домой весь пропотевший, прокуренный, успевший где-то дерябнуть с устатку, но такой родной и полезный.

На сердце Зинаида сроду не жаловалась, поэтому с полка почти не слезала, ждала, когда с потом выйдет из нее побольше хвори и прочей гадости, по-новому – шлаков. Шлаки шли активно, Зинаида раскраснелась от жары и удовольствия и постоянно плескала на лицо себе прохладной воды из ковшика, стоящего рядом. Когда вода в ковше закончилась, Зинаида сначала терпела. Слезать было неохота, члены все расслабились, блаженство словно горячей мокрой периной приковало ее к полку, но обветренное на огороде лицо жгло сильно, поэтому она все-таки, кряхтя и беззлобно поругиваясь, сползла со струганного полка и подошла к баку с холодной водой.

И тут до ушей ее донесся подозрительный звук – будто что-то тихо скребло по двери предбанника.

– Кто там? – грозно рявкнула Зинаида.

Звук прекратился, потом возник с новой силой и перешел в легкое постукивание. Зинаида решила, что это внучка, которая всегда мылась после нее, поторопилась прийти пораньше, тяжело вздохнула от того, что не дали довести помывочный процесс до конца и откинула металлический крючок.

Дверь медленно, со скрипом открылась.

– Заходи, чего топчешься, – осерчала бабуля, – и так жару мало.