Анюта — печаль моя

Женщины вздыхали и опускали глаза. И Анюта совсем не верила Августу. Хотя она была бы не против, чтобы вернулось прошлое, как все было при Зорине. Она даже помечтала об этом украдкой, посмеялась такому чуду, но все в ней бунтовало при одной мысли о том, что в Семиревке или в Голодаевке будет имение какого-то чужеземца Гофмана.

На Вознесение мать повела Анюту и Витьку на свою нивочку, сразу за огородами. До войны тоже ходили на Вознесение «проведывать рожь», этот обычай еще не отошел со старины. Собирались с родней, с соседями, брали гармошку, закуски и шли в колхозную рожь. Тогда было очень весело, а «проведывать» свою нивку Анюте не показалось: ну, постояли, поглядели… Скушно.

— Что ты понимаешь, раньше на свою нивочку не дыхали, так ее лелеяли, так выхаживали, — с грустью вспоминала мать. — И у нас с вами нынче на нее одна надежда. В детстве я так любила этот праздник — Шёстое.

— Почему Шёстое, мам?

— Потому что он бывает на шестой неделе после Пасхи и всегда в четверг, по- церковному — Вознесение, а по-нашему, по-деревенскому — Шёстое.

Молоденькие нежные зеленя небрежно трепал ветер, не верилось, что скоро они выколосятся и станут золотистым ржаным полем. Мать осторожно положила ладонь на верхушки стебельков, погладила, как детскую головку.

— В старину говорили — с Вознесения полезет Христос на небеса и потянет рожь за волоса, и начнет наш хлебушек расти, а осенью, дай Бог, будем его вместе с батей убирать.

И мамка посмотрела на них с надеждой, как будто от них с Витькой зависело, чтобы так и случилось. Бабка Арина сколько их учила: все приходит с пожданием и с терпением, лучше пусть раньше придет, чем ждешь. Но мать и Витька очень нетерпеливые, им сразу все вынь и положь! Не раз Анюта видела, как люди уставали ждать и впадали в отчаяние, надорвавшись в напрасном ожидании. И мамка то и дело надрывалась, страшно было видеть ее угрюмой и молчаливой.

Анюта решила про осень совсем не думать, жить сегодняшним днем. А сегодня — Вознесение, девчонки пойдут в рожь «кукушку хоронить». Это такое гадание: девки выкапывали в поле «кукушку», серенький такой цветок, и зарывали во ржи. А на Духов день ходили смотреть: если цветок не завял, значит, нынче замуж выйдет. Анюта еще в прошлом году хотела попробовать, но бабка Арина ей сказала: «Куда тебе «кукушку хоронить», на что тебе загадывать, женихи тебе еще и не мерещатся».

И нынче Анюта не на женихов, а на других людей решила загадать, и ни матери, ни девчонкам не говорить про это, чтоб не сглазить. Но совсем скрыть не удалось, пришлось просить у матери лоскутков на платье для «кукушки». Открыли бабкин сундук, там чего только не было, каждую веревочку, нитку или лоскут бабка аккуратно припрятывала про запас. Мамка так увлеклась, что сама сметала крохотную юбку из двух цветных тряпочек, вспомнила свою молодость и даже подсчитала, в каком году в последний раз «хоронила кукушку».

Пока она предавалась воспоминаниям, Анюта тайком припрятала еще две тряпочки. Вечером они с Лизкой и Танюшкой вышли за деревню и, пригнувшись, а где и ползком, крались чужими огородами к лесу, чтоб никто не заметил, а если заметят, то все гаданье впустую. Раньше такая была игра: девки закапывали кукушку тайком, а парни стерегли и старались траву вырвать, а потом хвастались своей удалью. Вот и нынче показалось Анюте, что Васька-сосед их караулил, куда это они собрались. Только ничего у него не вышло на этот раз, они его перехитрили.

На краю поля Анюта пошла в одну сторону, девчонки — в другую. Теперь каждая сама по себе. Анюта аккуратно вырыла три серенькие «кукушки», одну обрядила в юбку, две завернула в лоскутки. В укромном местечке во ржи снова посадила их невдалеке друг от дружки, полила водой из жестянки. Полюбовалась. Дело сделано, осталось терпеливо ждать до Духова дня, завянут или нет. На каждого по «кукушке» — на батю, на Любку и на Ванюшку. Загадала, чтоб все были живы и вернулись домой.

Анюта выбралась из ржи, стараясь не мять слабые стебельки. Поле теперь не колхозное, а чье-то единоличное, хозяева будут недовольны. Танюшка с Лизкой уже отряхивались у речки, мыли руки. И вдруг на Анюту словно нашло: так захотелось рассказать обо всем мамке, что она помчалась домой, не дождавшись девок.

— Зачем же ты сразу три зарыла, горе ты мое, так же никто не делает! — удивилась мать.

— А я сделала, на каждого по одной «кукушке» посадила, — упрямо твердила Анюта.

— Это же обычай, он со старины идет, ему, может быть, тысяча лет, а ты все переиначила, да и нельзя загадывать на живых людей. Ты можешь только на свою судьбу погадать.

Анюта услыхала это и не на шутку встревожилась. И баба Арина говорила, что есть бесовское гадание, многие девки тайком бегают к колдунам на картах погадать или приворожить парня. Анюта повинилась, что посвоевольничала, но ее гадание не бесовское, а народное, старинное. Она тихонько поплакала в сарае и под мирное дыхание Суббони успокоилась. Ни одна из ее «кукушек» не должна завянуть, она этого не допустит, а пока кукушки целы, живы будут и те, на кого они загаданы, думала суеверная Анюта.