Анютина дорога

— А пока вот вам...— Гельмут вынимает из бокового кармана бумажник. Отсчитывает несколько марок крупного достоинства и протягивает Франеку.— Маленький аванс...

У Франека глаза чуть на лоб не полезли, когда в его руках оказался этот «маленький» аванс... Он подобострастно изогнулся, схватил Гельмута за руку и благодарно поцеловал... Удалился спиной к дверям...

Гельмут вынул носовой платок, брезгливо вытер место поцелуя на руке.

Франек привел в свою боковушку Василька. И футляр со скрипкой принес.

— То ляг, Василек, проше... Тебе надо полежать. Принесу горячего чаю... Обед. Все бэндзе добже... Я сказал им, цо ты маленький и нездравый... Тебе не можно бить... Ты ни в чем не виноват... Сказал еще, цо ты будешь великим-великим музыкантом... И пан комендант согласился отпустить тебе...

— А про папу он ничего не говорил?

Франек подошел к двери, приоткрыл ее, выглянул в коридор... Подсел к Васильку.

— С папой не добже, Василек... Через два дня гестаповец будет вешать его... Захваченных — тэж... На двоже начали ставить висельню... По тши человека сразу...

Василек уткнулся в грудь Франека, и плечи его задрожали.

— Успокойся, Василек...

— Если б вы видели, дядя Франек, как папу мучили...

Мальчик еще сильнее заплакал.

Кое-как Франек все же успокоил его.

— Давай подумаем, як уратовать ойца... И вшисцих остатних... Може, в местечке у ойца ест знаемые? Ты знаешь их?..

Василек отрицательно покачал головой.

— То, може, еще ест?

Василек задумался. Поднял заплаканные глаза на Франека.

— Дядя Франек...— мальчик помолчал.

— То я слухам.

— Вы сказали, что у вас есть ключ от входа в костел... Который сбоку... Дайте мне его...

— Для чего?

— Схожу в лес... Там есть знакомые папы... Я скажу им.

— А сам вернешься?

— А как же!.. Без меня они не найдут сюда дорогу.

— Ты хочешь привести их в тэн замок?

— Ага.

— То як?

— Под землей... Через костел. А?

— О, то добже!— обрадовался Франек.— А ключ ест!.. Тылько не опоздай... Два дня — не болей...

...В большом зале Франек продолжал возиться с органом, доводя его настройку.

На звуки органа пришел помощник Гельмута. Некоторое время следит за манипуляциями Франека с клавишами.

— Шеф интересуется: есть ли что новое?— спросил помощник.

Франек на минуту оторвался от своей работы. Подумал, прежде чем ответить. Убедившись, что кроме помощника близко никого нет, пообещал:

— Пока нет, але будет... Через два дня. Так и передайте пану шефу...

...Два дня на исходе, а передать пану шефу нечего,— нет мальчика. Неужели не придет?.. Тогда Франеку конец. Ему доверили Василька, которого Гельмут серьезно подозревает в чем-то... Если хлопчик не вернется, подозрение падет на Франека. Обвинят в сообщничестве: помог преступнику скрыться... Сказать, что мальчишка сада убежал,— не лучшее оправдание. Франек обязан был не спускать с него глаз. Самому попробовать уйти? Но где гарантия, что за ним уже не следят?.. Поймают — тогда наверняка заподозрят в пособничестве или даже больше того.

...Тем временем виселица была готова, Ее построили на внутридворовой площади, замкнутой со всех; сторон примыкающими постройками и высокой каменной стеной по образцу типичного замкового строения.

Через узкое высокое окно боковушки Франеку хорошо видна виселица на краю площади. На перекладине — три петли... Возможно, одна из них для него...

В дверь без стука вошел адъютант Кунца. Поманил к себе пальцем Франека.

Органист приблизился, едва сдерживая дрожь в ногах.

— Слухам пана...

— В восемнадцать ноль-ноль вам быть в органном зале... Следите в окно за господином комендантом. Он подаст вам с площади знак, и вы начнете играть что-нибудь такое... грустное... Поняли?

— Так...

«Что-нибудь грустное...» Неужели комендант Кунц в самом деле будет грустить, глядя, как станут вешать?.. Или хочет разжалобить пленников, чтоб они со слезами на глазах упали на колени перед вешателями и признались во всем?.. Хотя о сентиментальных причудах фашистских палачей он кое-что знал уже. В местечке под Люблином эсэсовцы гнали на расстрел толпу евреев под духовой оркестр, исполнявший вальсы Штрауса...

Тихо и почти незаметно в дверь проскользнул Василек... Франек чуть не вскрикнул от радости, бросившись ему навстречу... Спасен!

— Привел...— задыхаясь от волнения и усталости, шепнул Василек.

— Кого?

— Всех... Из лесу... Еще вчера ночью... Целый день сидели под костелом... Я подходил сюда... Видел из подвала, как ставили виселицу...

— Чекай, чекай... Ты кого привел?

— Папиных знакомых... Много-много... Просили, чтобы дал им знак... Когда начнется... когда всех выведут на площадь...

— Во двоже замного немцев?— поинтересовался Франек.

— Ходят. Но я прошел. Никто не спросил.

— Сможешь еще пройти до подвала?

— Смогу.

— Скажи им,— почнется о шустой године... Hex слу-хають полонез Огиньскего... Кеды заграм,— можно выходить...

Василек тихо ступил за дверь...

...Площадь перед виселицей.