Анютины глазки

Тика, спокойно попивавшая отвар, закашлялась. Да и я, изумлённая неожиданным выводом, поперхнулась воздухом.

– Флор! Да в своём ли ты уме, дружочек? – воскликнула я. – Даже не представляю, сколько это сомнительное удовольствие стоить может. А налоги? А клиенты? А… а… Да много всякого, с торговлей связанного, самим решать придётся.

Управляющий взирал на нас с портнихой с улыбкой фокусника, вытащившего из пустого цилиндра живого кролика. Дождавшись, когда мы прокашляемся, отдышимся и немного успокоимся, он продолжил:

– Давайте, прекрасные моты, посчитаем. Мота Тика, скажите, удобно ли то помещение, что вы с уважаемым мотом Фирсом занимаете под мастерскую?

Модистка задумалась, посмотрела на меня, словно ища поддержки, и отрицательно покачала головой.

– Неудобно, мот Флор. По правилам княжества нельзя принимать в одном помещении и снимать мерки у мотов и мот. Даже примерочные должны быть разные. Пришлось приёмную делить на две очень тесные части. Хорошо, если клиентка субтильная, как наша Анюта. Но когда приходит купчиха Ротова – это почти катастрофа. Мне приходится едва ли не протискиваться между нею и стеной. И у Фирса в отделении для мотов такая же ситуация. Мы ни ткани на обозрение вывесить не можем, ни манекены поставить. Да и сама мастерская маленькая и тёмная, – с каждым словом голос приятельницы становился всё тише и тише.

Казалось, что описывая вслух привычную обстановку, она яснее осознаёт убогость рабочих условий. Я с упрёком посмотрела на помощника, но тот сделал успокаивающий жест рукой, будто говоря: «Спокуха, тётя! Все уедем».

– А живёте вы где, мота Тика? – продолжил Флор свой жестокий допрос.

– Да там же и живём. В пристройке над мастерской. Решили, что снимать ещё и дом под жильё, пока деток нет, расточительно. Всё равно только ночевать ходить будем, да и то не всегда – иной раз допоздна за заказами просиживаем, идти куда-то ни сил, ни времени больше нет.

– И последний вопрос. Здание мастерской принадлежит вам? – Флор был непреклонен и требователен в своём желании получить ответы на интересующие его вопросы.

– Нет, мот Флор. Мы арендуем его… у купчихи Ротовой. За три пятерика в месяц.

Услышав ответ, я едва со стула не свалилась. А помощник мой с довольным видом воздел палец к небу и торжественно провозгласил:

– Вот!

Глава 29

– И что теперь? – вопрос Тики был жалобный и полон горечи. – Мы тогда с Фирсом только-только поженились. В городке нашем работы не было. Вернее, была, но такая… Можно было пойти в семейную мастерскую и всю жизнь на побегушках у хозяев провести. Никто не позволит ни за стол раскройный встать, ни клиентов обслуживать. Вот и надумали мы счастье в столице поискать. На пассажирский маготранспорт денег не было. Вернее, были, но проезд такой дорогой, что мы решили с грузовым караваном добираться. Пусть не очень удобно – нет сидений специальных и трясёт нещадно, – зато намного дешевле. Там с купцом Ротовым и познакомились. Вежливый он был, весёлый, о столичной жизни много чего рассказывал. А когда до Княжграда остался день пути, вдруг прервал очередной рассказ, махнул рукой, словно решился на что-то, и сказал: «Нравитесь вы мне. Такие молоденькие, влюблённые. Глядя на вас, вспомнил, как сам начинал без чьей-либо поддержки, и решил, что должен вам помочь. Есть у меня дом пустой. По случаю достался. Заселяйтесь! Места там много, мастерская хорошая получится». В город под вечер заехали. Устали за неделю пути. А купец, как муха настырная, зудит и зудит: дом хороший, удобно там будет. Ещё и до самого порога довёз.

– Переночевали в доме? – сочувственно спросил Флор.

Портниха виновато покивала, а потом печально добавила:

– Мы же не знали… Утром мот Ротов явился с чиновником из управы, разбудил нас громким стуком и поставил в известность, что коли ночевали мы в доме без позволения хозяев, то сейчас же нас в стражу сдадут как воришек. Но можно полюбовно вопрос решить – арендовать дом и жить в нём спокойно. Вот и договор уже готов. На три года, всего-то за три пятерика в месяц. Мы стали ему напоминать, что он сам нам дом открыл и позволил на ночь остаться, но кто бы нас слушал. Вышли на крыльцо посоветоваться. Смотрим, базар рядом, людей много – и решились. Подписали договор. Кабальный.

– Почему кабальный? – не поняла я.

Ведь договор аренды, помнится, можно расторгнуть в любое время. Только предупредить заранее надо, что съезжаешь. Или здесь иначе?

– Обычно в таких договорах цена завышена раза в два… – начал объяснить Флор.

– В нашем случае в три раза, – тихо уточнила Тика, перебив управляющего.

– … и за преждевременное прерывание договора выставляют такую неустойку, что проще дотерпеть до конца срока, – закончил мужчина.

– Вот мы и терпели. Когда купец умер, понадеялись, что послабление нам выйдет. Но куда там! Мота Ротова такой крик подняла, орала, что мы грабители и душегубы и надо на нас страже пожаловаться. Слава Светлой богине-матушке, остался последний месяц. А она вновь с договором. Боимся мы её.