Анютины глазки 2

Пять крепких парней с навыками боевых магов, но с умениями телохранителей и пять-семь мастеров различных профессий в потоке. Обучали согласно одарённости, и кого только за это время у нас не было: садоводы-полеводы перенимали у меня секреты ухода за растениями; кузнецы-механики практики набирались у Берта; мастерами-колодезниками занимался магистр – он у нас универсал. Дважды попадались серьёзно одарённые подростки с целительским даром. Помимо общих занятий, положенных для всех, Флор обучал их индивидуально. Если я что-то понимаю во врачебных квалификациях, то натаскивал он учеников до уровня фельдшера моего мира. После выпуска один из парней захотел, да и сила дара позволила, учиться дальше. Для того Академия магическая есть, где-то за горами, в столице. Другой в Вожске открыл лекарню, что заменяет в этом мире аптеку, зелья лечебные продает. И свои, и нашего поместья, и те, что жрицы-отшельницы готовят.

Гус говорил, что в Градоше кто-то попытался открыть подобную нашей школу. Выкупили здание, набрали школяров и преподавателей, но после двух лет работы закрылись. Не справились с поставленными целями, да и выпускники оказались столь плохо обучены, что родители смогли их только по своим лавкам и мастерским пристроить. Может, кто-то ещё захочет повторить наш опыт, то лично я этому рада буду. Не все же магически одарённые могут получить домашнее образование или поступить в Академию. Нужны, ох как нужны школы, подобные нашей.

– Ну что у вас случилось, неугомонные? – ворчливо спросил магистр.

Увидел накрытый к чаю стол и поспешил в умывальню – мои лекции о микробах все не по разу слушали.

Уселись вокруг стола, я разлила чай. Как и просила, девочка заварила с мятой – мне кажется, легкое успокоительное сейчас не помешает.

– Сегодня сработала почтовая шкатулка, – объявил Гус.

Мы все с недоумением посмотрели на мэтра. У нас в кабинете стоит три магических почтовых артефакта, и послания в них приходят по нескольку раз в день. Первым догадался Васил. Должно быть, он так и не перестал надеяться получить весточку от брата.

– Из Княжеграда? – непривычно робко спросил юноша.

– Да, – отрывисто ответил Гус. И в голосе его не было радости оттого, что прочитал долгожданное известие от друга.

В комнате повисла тишина. Никто не торопил Ефима сообщать новость. С одной стороны, хотелось бы узнать, что же в письме, а с другой, мы боялись услышать трагические вести. И вновь не выдержал Васил:

– Не томи!

Гус не стал пересказывать написанное, а просто развернул сложенный в несколько раз лист.

– «Пишу без особой надежды, что письмо в этот раз отправится, а если и покинет шкатулку, то попадёт к тем людям, кому оно адресовано. Я, Троф Великодольский, извещаю, что жив, а Княжеград свободен. Осада длилась больше трёх месяцев, и жители города, испытывавшие нужду во всем, уже потеряли всякую надежду, но случилось чудо. Одним днём степняки ушли в портал и не появляются уже почти пять лет. Но ранее обширное и богатое княжество погибло. Рассыпалось на удельные графства и баронства. Сам же Княжеград был объявлен Советом магов вольным городом. Все довольны и счастливы. Кроме меня. Я так и остался заложником Замка. Без меня падут защитные стены, рухнут вековые башни. Всё это с давних времён держится на магии крови. Я, может быть, махнул рукой на родовую честь и сбежал бы, но меня стерегут днём и ночью. Кто-то, наверное, позавидует моей жизни: нет никаких лишений, я сыт, одет, могу гулять в парке. Но я не свободен! Не прошу помощи – да кто и чем мне помочь сможет? Хочу одного: выпросить прощение у замечательной девушки с глазами, так напоминающими цветы, ею посаженные, что растут в парке. Если вдруг это письмо как-то попадёт в твои руки, Анюта, прошу: прости меня».

Глава 15

Первым вновь не выдержал Васечка.

– Что будем делать?!

Цвет его глаз потемнел, и насыщенно-фиолетовые очи попытались заглянуть в душу каждого из присутствующих. Реагировали на вопрос мы по-разному. Гус ответил прямым взглядом и упрямо сжатыми губами, но ничего не сказал. Магистр будто и вовсе ничего заметил, погрузившись в раздумья. Я оказалась самым слабым звеном и решилась на ответ.

– Лично я собираюсь сейчас пойти и помочь Ждане отмыть мальчишек от песка, потом накормить их и уложить спать.

– Но так нельзя! Там же Троф! – юноша подскочил с места и заметался по комнате.

– Васил, я не могу так разговаривать с тобой – у меня в глазах рябит. Если хочешь нормально общаться, то присядь на место, пожалуйста, – попросила я друга и, когда тот опустился на стул, продолжила: – Скажи, ты видел письмо? Можешь со стопроцентной уверенностью сказать, что это рука твоего брата?

Недоумение на лице Васечки подтвердило правильность моих вопросов. Тем временем Гус, развернув лист, подтолкнул его по столу поближе к юноше. Взяв письмо в руки, Васил долго вчитывался в строчки, рассматривал написанное, а потом пожал плечами:

– Я слишком давно видел что-либо, начертанное самолично Трофом. Кажется, похоже, но полностью гарантировать не могу.

Выслушав заключение, я кивнула.