Анютины глазки

— Ну я попытаюсь конечно его реанимировать, но ты беги на ту сторону, там где-то спасательный пункт должен быть, а не найдешь, звони 03. Быстро, — рявкнул я, видя что она находится в откровенном ступоре.

Вроде помогло, тетьзина вышла из ступора и почесала на мостик, а я перевернул дядю Мишу вниз лицом, положил животом на колено, постукал по шее — немного воды изо рта у него вылилось, но дышать он не начал. Перевернул обратно, положил на песочек, начал делать искусственное дыхание поочередно с массажем сердца. Ну же, давай, родимый, не подведи — мертвому оно конечно спокойней, но уж больно скучно!

И ведь получилось же, на десятый примерно раз, дядя Миша содрогнулся, закашлялся и начал блевать речной водицей. А тут и тетя Зина подоспела с бородатым немолодым спасателем, тот значит принял у меня эстафету помощи утопающим на водах.

Когда процесс оказания помощи закончился, бородатый спасатель предложил вызвать Скорую помощь и свезти утопшего в больничку, мол мало ли что. Но дядя Миша, окончательно придя в себя, окинул меня долгим взглядом и сказал, заикаясь (он всю жизнь, сколько его помню, заикался, после Китая вроде это у него появилось, в дальнейшем я эту особенность отражать в тексте не буду):

— Ну здоров, племяш, как ты тут оказался-то? (я на это промычал, что потом объясню). А в больницу я не поеду, вроде оклемался. Мы же сюда на машине приехали, правда, Зин? (тетя Зина согласно закивала). На машине и уедем — вон она на набережной стоит. Сам я вести наверно не смогу, давай ты, Сергуня, ты же на права сдавал? (тут я согласно закивал головой) Ключи в штанах вон лежат, давай организуй процесс. А вам (повернулся он к бородатому) спасибо большое за помощь.

Всех короче построил дядя Миша, как привык на службе. Машина стояла там, где он показал, копейка желтенькая, как цыпленок. Завелась с полоборота, подкатил к мостику, погрузил дядю Мишу с тетей Зиной, поехали домой. Чуть было не свернул на Лермонтовскую, но вовремя вспомнил, что эстакаду же над железной дорогой там еще не построили, а на переезде можно и на полчаса зависнуть, сделал крюк через вокзал, там туннель был, и вскоре высаживал дядю Мишу у его дома. Довели болезного до кровати, уложили, спросили, не надо ли еще чего и вернулись обратно.

— Ну а теперь рассказывай, — строго спросила у машины тетя Зина, — откуда ты взялся, как попал на речку и что все вообще, черт возьми, означает?

Я вздохнул и мысленно произнес:

В Тамбове жить — по-тамбовски выть,

И волкам позорным товарищем быть.

Вслух же начал выкладывать заранее заготовленную легенду, в поезде еще придумал, когда мы там ночью стояли в ожидании ремонта.

— Короче сон у меня тут случился позавчера, яркий такой, аж жуть. Там, в этом сне, ты с дядьмишей идете на речку и он там, на этой речке, значит тонет. Вытащили его через час, похороны на третий день после этого были — ты с мамой и тетьмашей стоите над гробом и плачете навзрыд.

— Погоди, погоди, — встряла тетя Зина, — а дату ты как вычислил, ну когда мы купаться пошли?

— Да очень просто, тетьзина, по дороге вы газету в киоске купили, Тамбовскую правду, а она было от 8 сентября 77 года. Похоже вон она у тебя в сумке лежит.

Тетя Зина сунулась в сумку — точно, была Тамбовская правда сегодняшняя.

— А до этого у меня еще один сон был, — продолжил я, — в конце августа где-то, там я увидел, как грузовик с трамваем сталкивается как раз у нас под окнами на проспекте Кирова. А на следующий день все это и в самом деле произошло, и трамвай ехал, 12 номер, и грузовик сдуру налево повернул, не убедившись в безопасности маневра, так что трамвай его проволок по рельсам метров на 10, после чего у грузовика бензобак взорвался. Никто не пострадал, но потом этот случай весь наш район обсуждал неделю. Ну сама посуди, что мне думать и делать надо было после второго такого сна?

— А добрался-то ты как, ты же должен был на картошке в деревне быть?

Тут я честно рассказал о своем захватывающем роад-муви по дорогам и полям черноземщины. Только про алкаша с гаечным ключом умолчал, зачем ей эти подробности.

Тетя Зина вроде прониклась, но задала последний наводящий вопрос насчет матери — мол в курсе она моих снов вообще и конкретно этой моей поездки в Тамбов?

Я ответил, что конечно в курсе, звонил и предупреждал, она дала добро. Добавил, что вот прям щас пойду на переговорный пункт и успокою ее.

— Ну давай, переговорная есть на почте, что по Дорожной улице, это рядом, — успокоено сказала тетя Зина. А я таки попросил ее не говорить никому больше про мои сны, мол случайно проездом здесь оказался и случайно же помог дяде Мише и точка, а то хлопот потом не оберешься. А сам тем временем пошел на переговорный пункт, не чтоб позвонить, упаси бог, мать ж потом месяц успокаивать придется (вот вернусь домой, все и объясню), а чисто сделать вид, что позвонил.