Анклав

– Только об этом никто не знает. Когда я пытался выяснить у Горуса о летописях, он сказал, чтобы я не лез не в своё дело. Тогда я ему и заявил такое, от чего у того глаза на лоб полезли. Он тут же помчался за пером, чтобы записывать мои высказывания о наших дальних родственниках.

Ника улыбнулась. Её позабавил рассказ Корнела. Она понимала его стремление остаться инкогнито. Этим он отгородил себя от неуместных вопросов и объяснений. Даже их спутница, Брина, не знала правды до конца.

– Факелов хватит всего на пару часов. С чего начнём? – напомнила она.

Корнел достал первый попавшийся свиток. С него полетела пыль, бумага затрещала. Он осторожно развернул его и направил свет.

– Это сказание об Ароне и богине Лей. Старинная красивая легенда, но не то, что нам нужно сейчас. – Корнел переложил его на другую полку, чтобы не перепутать с остальными.

Ника достала следующий свиток, развернула.

– Опять не то! Давай ещё! – ответил ей Корнел.

– Это же надо было столько всего написать! Это всё записи пророка?

– Почерк на всех один и тот же. Видимо, этим он и занимался в тюрьме, а потом все его работы сложили в архив. Не нервничай! Сейчас мы что-нибудь найдём!

Александр внимательно следил за расходом факелов, используя их уже только по одному. Но запас нещадно истекал, и лишь треть того, что брали с собой, оставалась в их распоряжении. Время шло к обеду. У Ники уже вовсю урчало в желудке, но прекращать поиски никто не собирался. Казалось, никогда не найдётся то, что им нужно.

Но вот Корнел взял в руки очередной жёлтый свиток. Письмена на нем вырисовывались неровно, чернила местами размазались по бумаге.

– Что там? – нервно спросила Ника, перекладывая другой свиток с полки на полку.

– Сейчас, я пытаюсь прочесть. Это же стихи!

Голос Корнела эхом раздался по всему подземелью:

Винферр, круг сил и линий построенье,
Пришёл в мой разум как во тьме виденье.
Сменялись древние загадки и эпохи,
Возникли государства и чертоги.
Но стёрлись из сознания людей
Воспоминания далёких дней.
Забылись ферры, что хранили от напастей,
И тьма сковала Винкрос в одночасье.
Реальность скрылась в чёрный судный день,
Когда весь мир объяла злая тень.
И лишь Малена, сил стихий адепт,
Вернула в Винкрос солнца яркий свет.

– Вот они! Стихи про круг сил! – радостно воскликнула Ника.

– Смотри! Есть ещё часть, – возбуждённо произнёс Корнел. – Давай искать такие письмена. Здесь бумага другая, она отличается, как я и говорил. Она вся потрескалась.

– Вот, читай! – Ника осветила факелом пожелтевший свиток, и Корнел продолжил:

И выпали из тьмы веков мгновенья,
Вернув людей в начало, в возрожденье.
Великий Урсул силу сохранил,
Других адептов Винкрос позабыл.
Но странный сон увидел я недавно,
Что истину открыл мне об одном:
Тот разум тьмы, что спрятан в чёрном камне,
Через столетья будет пробуждён.
Используя всю ярость, жажду славы
И ненависть правителя державы,
Ухватится за шанс найти в песках анклав,
Что зло несёт и силу тьмы даёт врагам.

– Не про Эрвиг ли здесь идёт речь? – спросил Корнел, прервавшись. – Чёрные камни. Как те медальоны, которые использует Виатор!

– Я так и подумала, – прошептала Ника. – Надо искать продолжение, здесь мысль не закончена!

– А пророк действительно говорил правду, – покачал головой Корнел. – Зря наш отец ему тогда не верил!

– Вот ещё такой же свиток рядом лежал. – Александр подал Корнелу лист, который хрустнул под натиском пальцев. Корнел осторожно развернул его.