Анклав

Дверь рассохлась и повисла на петлях, словно бы приглашая войти. Я задрожала под порывом холодного ветра — он проникал под все слои одежды. В доме было сыро и грязно. Вещи из старого мира дряхлели и собирали пыль, по углам свисала паутина. Даже лучи солнца не сумели разогнать мрачные тени. Дом оставался таким же унылым.

В первой комнате кучами валялась изломанная мебель. Такое впечатление, что кто-то здесь оборонялся — и проиграл осаждавшим. Дом оказался небольшим, всего на четыре комнаты. Я узнала кухню — по раковине и шаткому столу. Ножки стульев сгнили — видно, на них пошло не очень прочное дерево. Тут же отыскались сортир и комната для сна — судя по бугристому тюфяку, провалившемуся сквозь деревянную раму.

В сортире я дернула за ручку и с изумлением услышала, как внутри сиденья зажурчала вода. Я нажала на другой рычаг, и раковина тоже плюнула в меня водой! Я аж взвизгнула от изумления. Как такое возможно?

Невидимка подошел к двери и вопросительно уставился на меня:

— Что-нибудь случилось?

— Ты только посмотри! — Я показала ему льющуюся воду.

На его лице отразилось такое же удивление. А у дальней стены стояла раковина, но такая здоровая, что туда целиком можно было поместиться. Невидимка дернул за ручку — вода заплевала и оттуда! Сначала потекла бурая такая, ржавая — а потом чистая-чистая. Холодная, но чистая.

— Вскипятим воду, добавим к этой — и можно будет теплую ванну принять…

Потрясающе! Как здорово! Мы впервые за много дней ночуем в теплом и сухом месте, а теперь еще и это! Всю первую половину дня мы мыли и чистили, а потом стащили все сухое дерево в очаг в самой большой комнате. Зажигалка Невидимки пришлась как нельзя более кстати, и вскоре в очаге запылало пламя. И в комнате враз стало теплее и приятнее.

В помещении солнечный свет мне мешал меньше — хотя я все так же ходила в очках. В очажной дыре обнаружилось какое-то металлическое приспособление, на которое можно было навесить котелки. Мне не терпелось последовать совету Невидимки и выкупаться в ванне, и я быстро набрала кастрюлю воды и согрела ее над огнем. Я вылила три таких котелка и разбавила некоторым количеством воды из торчащей над ванной трубы. А под раковиной нашла что-то, похожее на мыло. Я развернула обертку, и оно тут же развалилось на части, но вполне себе мылилось. Я залезла в ванну и окунулась.

Конечно, воды набралось не очень много, зато мыться так оказалось гораздо приятнее, чем в ледяной реке. А потом я в той же воде выстирала одежду, а затем еще и сполоснула в холодной. Надела вещи, в которых уходила из анклава (единственная смена осталась кстати), и запретила себе думать, как буду себя чувствовать, когда она сносится и у меня не останется и этой памяти о доме.

После того как мне удалось успешно вымыться, наступила очередь Теган. Мы все были грязными-прегрязными — и то сказать, пришлось ведь отмывать дом, и это после стольких дней в пути. Но сейчас я села у огня и растворилась в его приятном тепле. Да, я устала, и есть хочется. Зато тепло. Я стряхнула присохшую к одеялу грязь, прикрылась чистой стороной и попыталась прочесать спутавшиеся волосы пятерней.

В дверях показался Ловчий. Он впустил вместе с собой холодный ветер — и яркий свет. Интересный контраст, подумалось мне. В одной руке у него болталось что-то окровавленное. Приглядевшись, я поняла — птица. В другой он держал тельце какого-то мохнатого животного.

— Хочешь, освежуй и выпотроши их — только снаружи, — сказала я. — А я потом их зажарю.

Я сто раз видела, как Медяшка это делает. Огонь мы развели, так что особых трудностей не возникнет.

Он удивленно приподнял бровь:

— Ну… как хочешь, конечно… Запросто.

— Спасибо.

Но он уже развернулся и вышел. Ловчий постарался прикрыть дверь как можно плотнее, но она все равно не закрылась как следует — слишком рассохлась. Бывший Волк быстро и споро орудовал кинжалом — я про себя одобрительно покивала. Через некоторое время он вошел в дом: в руках он держал палочки с насаженными на них кусочками мяса. Он даже с костей его срезал. Отлично придумано…

Ловчий присел рядышком. Оставил себе одну ветку, отдал мне остальные. И мы принялись жарить мясо. Поглядывая на него, я то и дело переворачивала палочки — чтобы не пригорело. Вскоре по комнате распространился потрясающий аромат — у меня аж рот слюной наполнился.

Невидимка принес еще мяса. Таких зверей мне видеть не приходилось — странные у них были задние лапы. И уши длинные. Я ткнула пальцем на выход:

— Никаких кишок и крови в помещении!

Правила есть правила.

Он постоял в дверях, внимательно нас разглядывая. По лицу не понять было, что он думает. В дом с тихим стоном влетал ветер. Невидимка развернулся и вышел наружу.