Анна

– Д-да, я-я, т-тут, жив, не убивайте, – дрожащим и заплетающимся голосом тянул он, смотря на топор, что держал я в свои руках.

– Я не трону вас, не бойтесь, я свой, я не трону, – успокаивающе кричал я, подходя к нему ближе, – Кто-то из живых здесь ещё остался? – спрашивал я, подходя к нему всё ближе и ближе, а затем потряхивая его по плечу, чтобы вывести из состояния шока.

– Только пациенты и персонал операционного блока… – в истерике отвечал охранник дрожащим голосом, но на ней раз хотя бы без запинок и сильного страха, – Военные заставили меня запереть эти двери изнутри, когда вышли все кто был указан в каком-то их списке, но когда здесь скопилось столько людей, что они были готовы накинуться на меня, я был вынужден открыть эту дверь и… Произошло всё это, это просто ужас… Вероятно, те кого они забрали с собой тоже долго не протянут. – рассказывал охранник в подробностях, а в ходе того пока он говорил, его голос становился всё смелее и крепче, видимо понял, что он сейчас в безопасности и ему нечего бояться, я слушал его крайне внимательно и просто недоумевал от такой жестокости военных, которые заставили запереть нас всех здесь, оставить умирать, оставить наши судьбы и жизни на волю случая, на волю судьбы.

– Здесь есть какой-то пункт связи? Радио, передатчики, хоть что-то можно уловить? – спрашивал я, сам оглядываясь по сторонам, чтобы обнаружить что-либо.

– Все радиостанции перестали транслироваться два часа назад, правительственная линия также молчит, пожарная станция и полиция не отвечают. И электричества нет, вырубило весь город, похоже. – отвечал он, со страхом и опаской выглядывая в окно и смотря на дома, что находились вдали от госпиталя, в этих домах было совершенно темно и не горело света, хотя на улице уже постепенно начинало смеркаться и наступал вечер.

– Хорошо, я понял, оставайтесь здесь. Вы слышите? Оставайтесь здесь и никому и ни в коем случае не открывайте двери, чтобы вы ни увидели и кого бы вы ни увидели. Я скоро вернусь, – говорил я, довольно серьёзным и даже несколько грубым образом и ждал до тех самых пор, пока охранник не кивнул мне одобрительно головой, лишь после этого я мигом побежал к лестнице и поднялся на пятый этаж, в операционный блок, в голове я понимал что не смогу спасти здесь никого, в госпитале осталось огромное множество людей, особенно послеоперационных, которых я был бы просто не в силе вывести и ответить за их жизнь, поэтому пусть это и казалось крайне и крайне жестоко, но я с хладнокровием, которое периодически сменялось жалостью и страхом пошёл в сторону стерилизационного блока, нашёл зелёную вместительную аптечку, с красным крестом на ней и расстегнув её я принялся укладывать все необходимые материалы: я взял несколько десятков шовных материалов, один иглодержатель, три анатомических и хирургических пинцета, три скальпеля, три распатора, несколько бинтов и целую пачку пластыря, зажимы, на полке, где было написано “Медикаменты” я выгреб всё что было лишь возможно: спирт, анестетики, антисептики, 5 туб с антибиотиком цефтриаксоном. Уложив это всё, я застегнул аптечку и отправился в сторону анестезиологического блока, моя цель была добыть наркозный препарат, попутно на ходу сгребая со стола ларингоскоп, я открывал все шкафчики, лазил по всем полкам, но ничего не мог найти, тогда я стал искать на нижних полках и нашёл небольшой шкаф, который был заперт на замок, это было оно самое, я взял пожарный топор и со всей силой ударил по замку, который в тот же момент поддался и его ушко откололось, дверь открылась и я нашёл там несколько флаконов с эмульсией пропофола, это было то, что я и искал, взяв весь препарат из шкафчика, какой тут только был я его уложил в аптечку, пусть всё с трудом туда помещалось и с огромным трудом закрывалось, но иного варианта не было, даже то что я набрал очень скоро закончится.

Когда я вышел из анестезиологического блока, я услышал шаги и шорохи, что раздавались из-за закрытой двери, которая вела в палату интенсивной терапии, я попытался открыть эту дверь, но она была подперта чем-то тяжёлым изнутри.

– Откройте, я живой, я сотрудник, – прикрикнул я и в этот момент шаги вдруг замерли, а спустя мгновение я услышал, как кто-то оттаскивает что-то тяжёлое от двери, дверь распахнулась, а я же на всякий случай держал топор наготове. Но стоило двери открыться полностью, как на пороге я увидел того самого анестезиолога, который был на сегодняшней утренней операции, вид его был подавленный, а сам он был бледным. – Почему вы не уехали со всеми? – вдруг спросил я.

– Я не мог оставить пациента, нужно было следить за его состоянием, а потом… – сначала он говорил уверенно и спокойно, а затем сделал глубокую и трагическую паузу, – Потом случилось это, – он указал пальцем на окно и я всё понял, – Видимо, вы и сами знаете о чём я, с этими людьми опаснее чем выживать самим. – закончил он.