Анна

Несмотря на все мои усилия, недоброжелателей у меня хватало. Первым в списке значился кандидат в старосты Седрик Диггори — любимец учителей, девушек и просто красавец. Он был из чистокровной семьи и ужасно этим гордился. Считал, что происхождение делает его выдающимся, а не согласные с этим фактом попадали в чёрный список. Я пару раз язвительно ответила ему и оказалась в опале. Парень не упускал случая кольнуть меня происхождением или просто насмехнуться. Мадам Стебель не раз делала ему замечания, но хватало ненадолго. Через две недели затишья он вновь начинал по новой. Было обидно — я ему мантию сшила, а он в ответ гадости делает. Следующим человеком, которого я не переносила, была Нимфадора Тонкс. Девушка была уже на седьмом курсе, но по уму я бы её отправила на первый. Она так и не смогла сладить со своим даром — метаморфизмом. Да и не хотела особо. Я ни разу её не видела за медитациями или книжками для метаморфов, которые есть в школьной библиотеке. Тонкс общалась со мной в презрительном тоне, смотрела свысока, могла толкнуть или нахамить. Меня же бесили её манера не мыть волосы, носить мантию на нижнее белье и попытки привлечь к себе внимание Снегга, о чём я сказала ей в лицо. Поговаривали, что девушка влюблена в декана зелёных.

С приходом весны эти двое стали всё больше меня доставать. Тонкс всё чаще орала, что я ей мешаю пройти (есть, спать, помыться — нужное подчеркнуть), а Диггори и его подпевалы всё чаще и чаще жестоко шутили надо мной, Ли и МакМилланом. Мне могли задрать мантию (хорошо, что я носила теплые колготки, а не чулки), перекрасить волосы в розовый или зелёный, испортить домашнее задание. В один из дней Синистра сняла с меня десять баллов за исчезнувшую домашнюю работу. Было обидно.

— Да чтобы тот, кто мне гадости сделал, голым на метле оказался! — проорала я, зайдя в гостиную факультета.

— Вот дура магглокровная, — сказал Вилкост, лучший друг Седрика, — задание не сделала и пытается на других переложить.

— А с чего ты решил, что я задание не сделала? — громко поинтересовалась я.

— Несложно догадаться.

— Да чтобы у тебя во время матча мантия развалилась! — зло ответила я.

Рыдая в комнате, я обняла Ваську и излила ему душу, жалуясь на гадов. На следующий день в ботинках Диггори, Вилкост, Фоссет и Тонкс обнаружились мыши, крысы и кошачья моча. А на матче Гриффиндор-Пуффендуй у моих недоброжелателей мантии просто исчезли с тел, оставив парней в майках и панталонах. Благодаря трехсекундной заминке, возникшей в результате удивления произошедшим, Гарри Поттер сумел поймать снитч. После разбора ситуации декан отняла у Диггори и Вилкоста по пятьдесят баллов и сняла Седрика с поста капитана команды. Чую, даром мне это не пройдёт.

Увы, я не ошиблась.

В один из дней я под заклинанием окоченения оказалась заперта в туалете на пятом этаже. Всё бы ничего, но это мужская комната. Заклинание прилетело в спину, затем мне на голову натянули мантию и отнесли в туалет, где аккуратно поставили около умывальников. Учитывая, что было почти девять, то возвращаться придется после отбоя, а это чревато снятием баллов. Также, за нахождение в мужском туалете влетит очень сильно и баллов сто с меня снимут, а это катастрофа. Все знали, что я коплю на личные покои.

Секунды складывались в минуты, минуты в часы. Я даже задремала в ожидании того, когда спадет заклинание. А проснулась от очень неприятного ощущения — было мокро и больно. Справа от меня сорвало кран, и вода хлестала фонтаном. Кипятком. Вот откуда здесь горячая вода? Откуда? Капли попадали на лицо и голову. Хотелось кричать, но заклинание не позволяло. Мне казалось, что я стою тут вечность, пока кто-то не вытащил моё тело из туалета. Этими кто-то оказался профессор Снегг, директор Дамблдор и Помона Стебель. Декан зелёных отменил заклинание, и наконец-то я смогла поорать и пореветь вволю. Мужчина тут же влил в меня какое-то зелье и чем-то намазал поражённые участки. Он в карманах аптеку носит? Надо будет уточнить.

— Девочка моя, — начал директор, — ай-яй-яй. Как же так? Вы должны быть в постели, а вместо этого в мужском туалете.

— Меня кто-то принёс. Я шла в гостиную, и мне кто-то в спину бросил заклинание, — только благодаря выпитому зелью я не плакала навзрыд.

— Мы обязательно найдём того, кто это сделал, — сказала моя декан.

— Их накажут?

— А вы хотите этого? — спросил Снегг.

— Да, — ответила я.

— Мисс Морозова, — сказал Дамблдор, — сейчас вы сходите в Больничное крыло к мадам Помфри, а мы во всём разберемся.

— Спасибо, — ответила я и уже по-русски пробурчала себе под нос, — да-да, охотно верю, в обычной школе тебе бы выговор влепили, а их исключили.

Мадам Спраут взяла меня за руку и повела к лестнице. Краем глаза я заметила, что директор, идя в другую сторону, тяжело опирается на Снегга. По-моему, это ему нужно в Больничное крыло.