Анна Ахматова. Я научилась просто, мудро жить…

В беседе с одним из своих знакомых 18 августа 1944 года Ахматова заявляла: «Я вообще перестала печатать сейчас стихи, так как, по-видимому, участь русской поэзии сейчас – быть на нелегальном положении… У меня страшный осадок после изъятия книги из продажи и из библиотек… Я сейчас не собираюсь отдавать стихи в печать, так как нет гарантии, что в любой невинной строчке не найдут что-либо подозрительное и не запретят стихи».

Об этом же она говорила другому своему знакомому в апреле 1946 года: «…Во мне все-таки есть что-то нелегальное. Правда, мне дали лимит в 500 рублей и вручили 10.000 рублей, но моя «Поэма без героя» не разрешается под предлогом, что она не понятна. Неужели наша страна не может позволить себе иметь хотя бы одного поэта, понятного для тех, кто понимает стихи». Упоминаемое Ахматовой нелегальное распространение ее произведений действительно имеет место. Достаточно указать, что в 1940 году в Ленинграде, главным образом среди работников искусства, ходило по рукам стихотворение Ахматовой, в котором автор выражал сочувствие заключенным в лагерях, о чем показал арестованный в 1941 году писатель… В настоящее время в рукописи и списках среди научной интеллигенции и работников искусства Москвы, Ленинграда и Ташкента распространяется «Поэма без героя», недопущенная к опубликованию в печати. Имя Ахматовой, окруженное ореолом «гонимой и непризнанной», вызывает значительный интерес к ней со стороны литературной молодежи, вышедшей, главным образом, из семей старой интеллигенции и тенденциозно настроенной к советской действительности. Один из таких почитателей Ахматовой – студент института им. Герцена – ИОФФЕ, 1921 года рождения, заявил: «Ахматова – это единственный поэт, которого я признаю в настоящем. Смешно говорить о подлинной поэзии, упоминая имена Прокофьева, Дудина, Берггольц. Это словесная трепалогия, облеченная в худую форму с «идейной» краской. Близка мне одна Ахматова. Я знаю, что стихи мои не смогут быть напечатаны. Я пишу много о смерти. Для меня нет героики, есть вынужденность, нет патриотизма. Сегодняшних кумиров я не приемлю».

Интересно, что Ахматова о беседе с ИОФФЕ, пришедшим к ней на поклон, говорила: «Он – имя собственное, и серьезно. Я ему сказала, что смерти нет. Я верую. А потому не верю в смерть. Для неверующих – это парадокс, для меня – вывод».

Изменившееся к Ахматовой за последнее время отношение со стороны руководящих органов Союза Советских писателей (материальная помощь, разрешение выступлений в Москве и Ленинграде, печатание ее стихов) она расценила как необходимую меру, вызванную ростом ее популярности. Приезжающих к ней представителей ССП (например, секретаря ТИХОНОВА – ПАВЛОВУ и других) Ахматова считает подосланными «агентами ГБ» или «близкими к этому учреждению людьми», перед которыми поставили задачу выяснить ее последние работы и образ мыслей. Из ближайших связей Ахматовой по Ленинграду известны поэтесса Ольга БЕРГГОЛЬЦ и ее муж МАКОГОНЕНКО, поэт СПАССКИЙ и профессор Института литературы – Орлов.

Начальник Управления МГБ ЛО Родионов

15 августа 1946 года»

Аттестат Анны Ахматовой

Окончившая курс Киево-Фундуклеевской женской гимназии Ведомства учреждений Императрицы Марии, девица Анна Андреевна Горенко, дочь Статского Советника, родилась 1889 г. 11 июня, вероисповедания православного.

Во время пребывания в сем заведении, при отличном поведении, оказала успехи:

По Закону Божиему – отличные

по Русскому языку и словесности – очень хорошие

по Французскому языку – весьма хорошие

по Немецкому языку – очень хорошие

по Математике – весьма хорошие

по Истории – очень хорошие

по Географии – отличные

по Естествознанию с гигиеной – весьма хорошие

по Физике и космографии – очень хорошие

по Педагогике – весьма хорошие

по Рисованию и чистописанию – хорошие

по Рукоделию – не обучалась

по Хоровому пению – не обучалась

по Музыке – не обучалась

по Танцам – не обучалась

На основании сего аттестата, в силу гл. V § 46 Высочайше Утвержденного Устава Училищ для приходящих девиц Ведомства учреждений Императрицы Марии она, Анна Горенко, получает, не подвергаясь особому испытанию, свидетельство на звание Домашней учительницы тех предметов, в которых оказала хорошие успехи.

В удостоверение чего дан сей аттестат за надлежащей подписью и с приложением печати заведения. Киев, мая 28 дня 1907 г.

Попеч. Фундуклеевской и Киево-Подольской женских гимназий <подпись>

Церемониймейстер Высочайшего Двора <подпись>

Начальник гимназии Н. Максимова