Анна Австрийская. Первая любовь королевы

— Как? Очень просто. Как только вы приказали заложить карету, нарочный ускакал в Люксембург. У служителей Ришелье лошади скачут очень быстро. Другой нарочный, а может быть, и тот самый, прискакал из Люксембурга в отель Шеврез. А важное дело, которое кардинал хотел сообщить английскому посланнику, это, конечно, вздор, но в политике легко приписывать большую важность самым ничтожным вещам.

— О! У этого человека демонская гениальность, — сказала королева.

— А у меня женское коварство, — возразила герцогиня, лукаво кивнув головою, — осмелюсь вам повторить то, что я говорила сейчас, моя прекрасная государыня: нечего отчаиваться; напротив, все идет хорошо.

— Как ты осмеливаешься опять говорить это? — сказала Анна Австрийская тоном упрека.

— Все идет хорошо, потому что я предвидела, что кардинал найдет средство не допустить вас видеть герцога Букингема ни одной минуты наедине, и, следовательно, я поняла его игру, а он не может понять моей.

— Какое же преимущество это нам дает?

— Преимущество победить кардинала его собственным оружием. Послушайте, ваше величество, вчерашний праздник ужасно вас утомил.

— Нет, — сказала королева.

— Вам нужен отдых.

— Уверяю вас, герцогиня, что я не чувствую никакой усталости.

— А отдых вы можете найти только в уединенном убежище.

— Что ты говоришь?

— То есть в том, которое вы выстроили нарочно для того, чтобы отдыхать, когда вас утомит придворный шум.

— Валь де Грас? — спросила с удивлением Анна Австрийская.

— Именно; вам надо сейчас же уехать в Валь де Грас.

— Я вас не понимаю, герцогиня. Действуя таким образом, мы избавим кардинала от труда держать около меня шпионов, потому что, наверно, в Валь де Грасе герцог Букингем не может до меня добраться.

Тонкая улыбка не сходила с губ герцогини де Шеврез.

— Ты не отвечаешь мне, Мария? — спросила королева с возрастающей досадой.

— Я умоляю ваше величество простить мне и не расспрашивать меня, — сказала герцогиня, — попросите только у короля позволения удалиться в Валь де Грас.

— О, Мария, Мария! Тебе пришла какая-нибудь мысль, которая меня пугает, — вскричала Анна Австрийская с радостью, смешанной с испугом.

— Э! Любезная государыня, если бы ко мне не приходили мысли, когда я одна против всех окружающих вас врагов, то к чему годилась бы я?

Через несколько минут Анна Австрийская прошла через весь Лувр в оружейный кабинет, обычное местопребывание ее августейшего супруга; но кардинал поспел туда прежде нее. Уже минут десять искусный прелат находился наедине с Людовиком XIII. Разговор, которого он потребовал в отеле Шеврез от герцога Букингема, может быть, и шел о предметах важных, но продолжался недолго. Ришелье подошел к королю с веселым лицом. Снова поблагодарив его величество за сделанную ему честь, он распространился об успехе, произведенном красотой, изяществом, грациозностью королевы. Потом постепенно заставил угадать ревнивого монарха, как Букингем ухаживал за Анной Австрийской. Отдав справедливость исполненному достоинства обращению ее величества с ее блистательным поклонником и почтительному обращению восторженного английского посланника с королевой, он успел пробудить в душе, всегда доступной подозрению, дурно усыпленную ревность. Людовик XIII обещал себе, не выражаясь вслух, наблюдать с этого дня за посещениями, которые он не мог запретить знатному английскому вельможе делать королеве французской. Ришелье достиг своей цели: Анна Австрийская находилась под двойным надзором, его и короля.

В эту минуту королева вошла в оружейный кабинет. При виде кардинала и смиренных его поклонов она не могла удержаться от жеста отвращения, которое не могло укрыться от проницательных глаз кардинала. Он побледнел от ярости. Отвращение Анны Австрийской, которое до сих пор он только подозревал, обнаружилось теперь ясно.

Людовик XIII, нахмурив по обыкновению свои черные брови, принял королеву с ледяной холодностью. Анна давно уже привыкла к такому обращению; она не удивилась. Не глядя на Ришелье, словно его тут и не было, она стала просить у короля позволения отправиться на некоторое время в Валь де Грас. Услышав эту неожиданную просьбу, Ришелье улыбнулся с торжеством. Стало быть, Анна Австрийская признавала, что она побеждена. Перед непреодолимыми затруднениями оказаться хоть на одну секунду с глазу на глаз с герцогом Букингемом она отказывалась от этого сама, потому что просить позволения заключиться в Валь де Грасе, почти как в тюрьме, монастыре, куда ни один мужчина, кроме короля, не мог войти, значило смириться.

Первым движением Людовика XIII было отказать, но не потому, что он рассуждал иначе, чем его министр: он не рассуждал вовсе. Он просто повиновался той потребности к противоречию, которая составляла основание его тревожного и подозрительного характера, злому удовольствию инстинктивно сопротивляться всему, что могло быть предметом удовольствия для королевы. Пылкий взгляд кардинала остановил его, когда он хотел произнести отказ.