Анна Австрийская. Первая любовь королевы

Через несколько минут безмолвие царствовало в комнате королевы. Анна, побежденная усталостью, заснула на руках герцогини. Герцогиня не спала. Две мысли, два опасения не давали ей заснуть. Одно — арест Капитана Десять. Другое — исчезновение Денизы. Герцогиня не скрывала от себя, как может воспользоваться такой человек, как кардинал, своим пленником и как легко будет для него заставить сказать все, что тот знал, и даже то, чего не знал. Она не настолько знала Поанти, чтобы рассчитывать на его сопротивление, которое кардинал имел столько средств преодолеть. Правда, Монморанси обещал герцогине сделать из любви к королеве все, что будет зависеть от него, чтобы освободить Поанти. Но мог ли он этого достигнуть?

Исчезновение Денизы менее тревожило герцогиню. Дениза, может быть, вернулась к отцу или в отель Шеврез.

Долго герцогиня предавалась этим мыслям, но наконец заснула.

Как королева предполагала, герцог Букингем на другой день явился к ней. Но, как и предполагала герцогиня, в одно время с герцогом явилась толпа мужчин и дам, явных или скрытых шпионов кардинала. Во время этого официального приема герцог не мог приблизиться к Анне Австрийской. Им невозможно было обменяться ни одним словом, и даже взоры их встречались с холодностью условного церемониала.

У женщин с пылким темпераментом препятствия только укрепляют волю. Через час после этого церемониального приема Анна Австрийская, впрочем, по совету герцогини, отправилась в отель Шеврез. Герцогиня еще прежде поехала туда и тотчас по прибытии своем спросила Денизу. Та не приходила. Тогда герцогиня велела позвать д’Арвиля.

— Ну что? — спросила она его.

— Мы напрасно испугались, — спокойно ответил д’Арвиль.

— Как?

— Капитан Десять свободен.

— Свободен!

— Он был свободен сегодня утром до рассвета.

— Ах, какое приятное известие! — сказала герцогиня со вздохом облегчения.

— Его непродолжительный плен, — продолжал д’Арвиль, — будет иметь счастливый результат — заставит его еще более остерегаться хитростей кардинала. Обожжешься на молоке, будешь дуть на воду. Я думаю, что барон де Поанти не попадется больше в руки, из которых ускользнул.

— Да, вероятно. А теперь, вместо того чтобы отступать, как я боялась, мы можем идти вперед. Как идут дела у вас, д’Арвиль?

— Все кончено вчера вечером.

— Стало быть, Ришелье получил шах и мат! — вскричала герцогиня де Шеврез с детской радостью. — Он не будет в состоянии отразить удар, которого совсем не ожидает.

Она отпустила д’Арвиля с улыбкой признательности за приятное известие, которое он принес.

Приехала Анна Австрийская. Герцогиня приняла ее на крыльце и успела шепнуть:

— Все идет хорошо!

Анна Австрийская, отправляясь в отель Шеврез, надеялась найти там более свободы, чем в Лувре; по крайней мере, она хотела удостовериться, имеет ли возможность кардинал и там, как в Лувре, окружать ее шпионами. Едва она приказала заложить карету, как статс-дамы, преданные Ришелье, поспешно окружили ее, так что ей невозможно было освободиться от них, не выказав своих тайных намерений. С этой минуты Анна Австрийская была убеждена, что вторая попытка будет иметь участь первой. Однако она предположила еще не все. Не прошло и пяти минут, как герцогиня ввела в гостиную Букингема, который, как известно читателям, жил у нее; дворянин, служивший у кардинала, явился предупредить герцога, что его преосвященство сейчас отправляется к нему для весьма важной конференции. Отказаться было нельзя. Букингем принужден был извиниться и ушел принять Ришелье. Анна Австрийская, раздосадованная и во второй раз обманутая в своих надеждах, поспешно вернулась в Лувр вместе со своей фавориткой.

— Ну, герцогиня, — сказала она с горечью, — была ли я права, когда старалась убедить вас, что сам Господь не позволяет мне идти по этому новому пути? Посмотрите, не все ли, даже случай, сговорилось против этих желаний, которых мне не следует иметь, как бы для того, чтобы принудить меня сознать мое преступление.

— Неужели вы думаете, что случай собрал около вас шпионов, когда вы вздумали отправиться в отель Шеврез? — спросила герцогиня.

— Нет, — ответила королева, — я знаю, кем я окружена. Знаю, что все вокруг кроме тебя, Мария, твари, преданные моему жестокому врагу. Но каким образом объяснить иначе, чем случайностью, внезапное известие о приезде Ришелье, вздумавшего говорить с герцогом о важных делах?

Герцогиня только улыбнулась.

— Случай сделался бы очень богат, если бы на его счет записывали все хитрости, все вероломство, какое может родиться в уме кардинала.

— Как! Ты предполагаешь?

— Я не предполагаю, а знаю наверно, что Ришелье, не довольствуясь глазами аргуса, подстерегающими вас, захотел еще, для большей безопасности, тотчас удалить от вас герцога.

— Но как он мог узнать так скоро, что я поехала к тебе? Как он успел послать и прискакать сам?