Анна Болейн. Страсть короля

Да, она поймет, однако Анна не могла удержаться от мысли, что это был несколько трусливый способ осуществить задуманное расставание с супругой. Окажись Анна на месте Генриха, она сказала бы Екатерине пару ласковых на прощание! Но король всегда боялся своей испанки и ее могущественных родичей.

Ранним утром прекрасного летнего дня Генрих и Анна верхом покинули Виндзор, оставив Екатерину в неведении, какой судьбоносный шаг предпринял Генрих.

Два дня спустя перед ним, нервно переминаясь с ноги на ногу, стоял гонец и отчитывался: когда он передал королеве известие, что король ее покинул, королева попросила передать его величеству прощальные слова. Гонец откашлялся:

– Ваша милость, она сказала: «Куда бы я ни уехала, я остаюсь его женой и буду возносить за него свои молитвы».

Генрих взбесился:

– Отправляйтесь назад! Скажите королеве, что мне не нужны ее прощальные напутствия! Своим упрямством она причинила мне проблем без счета. Я знаю, она сильно полагается на императора, но пусть поймет, что Господь Всемогущий пока еще сильнее. Пусть прекратит донимать меня и займется своими делами. Я больше не хочу получать от нее никаких посланий.

Гонец удалился, заметно дрожа.

Но дело было сделано, и оптимизм Анны дал новые побеги. Екатерина убрана с дороги – какое долгожданное облегчение! – и настало время обустроить по-настоящему королевский двор. Она попросила Эдварда Фокса быть при ней алмонером – подателем милостыни и назначила людей на другие посты. Генрих продолжал осыпать ее подарками. Часто у дверей покоев Анны с новыми приношениями появлялся добродушный сэр Уильям Бреретон, джентльмен из личных покоев короля, все еще красивый в свои пятьдесят с хвостиком; послы, прибывавшие ко двору, тоже не оставляли ее без даров. Весь мир сознавал: месяца через три-четыре она станет королевой.

– Вы бы лучше поостереглись, племянница, – ворчал дядя Норфолк, сидя рядом с Анной, пока та смотрела игру в теннис. – Вы стали слишком высокомерны.

– Думаю, вам самим лучше последить за собой! – огрызнулась Анна.

– Именно это я и делаю. Я вижу, как вы обращаетесь с его милостью; слышу, как вы с ним разговариваете. Вам кажется, что вы можете управлять им, но не забывайте, что он король. Глупо смотреть на него как на простого мужчину. Продолжайте в том же духе – и станете причиной краха всей вашей семьи.

– Не будьте смешным, дядя, – отмахнулась Анна. – Его милость меня любит. Он ни на что не жалуется.

– Он пожаловался мне. На то, что вы ему сказали.

– А мне и словом не обмолвился, – заметила уязвленная Анна.

– Он боится вас. И непременно настанет день, когда он возненавидит за это самого себя. Так что будьте осторожны. Умерьте вашу заносчивость, добавив к ней немного уважения.

– Кто бы говорил! – бросила она в ответ.

Сэр Генри Гилдфорд, ревизор королевского двора, вел бесконечную беседу со своими приятелями в почти пустых личных покоях суверена, когда Анна, лелея в душе возмущение против Норфлока и Генриха, явилась туда, чтобы учинить королю допрос по поводу его жалоб. Сэр Генри уже давно выказывал дружелюбие к ней и был любим Генрихом, поэтому Анна удивилась, услышав, как он говорит Норрису, что очень сожалеет, но не может одобрить развод без санкции папы и восхищается стойкостью, с какой держится королева. Норрис, заметив Анну, предупреждающе кивнул сэру Генри, который резко обернулся.

– Миледи Анна, – сказал он, кланяясь.

Она была не в настроении прощать обиды. Подобные разговоры имели подрывной характер, и их следовало прекратить.

– Весьма прискорбно слышать столь нелояльные мнения, высказываемые в личных покоях его милости, – резким тоном произнесла она. – Если я попрошу короля, он уволит вас с вашей должности.

– Вам не стоит медлить с этим, – зло ответил сэр Генри. – Мне не нравится то, что творится в королевстве. Когда его милость вернется, я выражу ему свое возмущение.

– Что тут происходит? – вмешался знакомый высокий голос, и появился Генрих, вспотевший, в теннисном костюме и короткой бархатной куртке, с ракеткой в руке.

– Сэр Генри подает в отставку, – пояснила Анна.

– Нет! – возразил Генрих. – Я не позволяю. Пойдемте поговорим, Гилдфорд. – И он повел ревизора в комнату, служившую ему кабинетом.

Анна смотрела им вслед. Сквозь закрытую дверь она услышала, как Генрих сказал что-то в том духе, мол, не стоит обращать внимания на женскую болтовню. Анна едва не начала извергать из себя огонь.

Она повернулась к Норрису и попыталась заполнить наступившую тишину, хотя чувствовала, что голос вот-вот сорвется:

– Я слышала, король сделал вас управляющим Северным Уэльсом и богатым человеком. Говорят, вы состоятельнее многих аристократов. Поздравляю!

– Вы несчастливы, – понизив голос, произнес Норрис. – Стоит ли все оно того, леди Анна?

Теперь она уже давилась слезами: любимый человек выражал ей сочувствие – это уже было слишком.

– Молю Бога, чтобы стоило, – сказала Анна, понимая, что разговор опасно балансирует на грани интимности. – Мне нужно идти. Я увижусь с королем в другое время.