Анна Болейн. Страсть короля

– Мой отец не сомневался, что ее брак с моим братом так никогда и не свершился окончательно, и… Ну, если честно, Анна, я был девственником, когда мы поженились, и в любом случае не понял бы разницы. Я поверил ей. Она женщина честная и добродетельная. Но теперь вот думаю: не могла ли она – невинная, в чем я не сомневаюсь, – не понимать, что именно с ней должно было произойти, или считать, что этого не произошло, когда на самом деле все свершилось? Они провели вместе семь ночей.

– Или лжет, потому что хочет остаться королевой Англии.

– Я так не думаю, – слегка вспыхнув, сказал Генрих.

Анну раздражало, что он по-прежнему высокого мнения о Екатерине и с отвращением воспринимает любую критику в ее адрес. Сам он мог критиковать супругу, но никто другой! И наверняка оттого, что Екатерина все еще была его королевой, его женой.

«Но она не имеет права!» – кипятилась про себя Анна.

– В Левите нет подробных объяснений. Мужчина не может жениться на жене своего брата. Вот и все, и никакой папа не может дать разрешение на такой брак.

– Екатерина придерживается мнения, что Левит применим только в том случае, если бы она родила Артуру ребенка. Цитирует текст из Второзакония, который требует от мужчины жениться на вдове своего брата, но она не права. Это не относится к христианам.

– Она хватается за соломинку.

Жизнь несправедлива, Анна это знала, но к ней – особенно. Екатерина, у которой нет никакого права быть королевой, завоевывает симпатии всех вокруг, а ее, прожившую безупречную жизнь, клянут везде, куда бы она ни пошла, и поносят по всему христианскому миру. О да, она слышала все эти кривотолки! Большинство людей смотрит на нее как на Иезавель, которая заняла место добродетельной жены. Только кто из них добродетельнее: Екатерина, прожившая в грехе восемнадцать лет, или она, Анна, ревностно оберегавшая свое целомудрие и ни разу не поощрившая притязаний короля? В те дни ей было трудно чувствовать что-либо, кроме возмущения, по отношению к Екатерине, несмотря на всю ее доброту.

– Взбодритесь, дорогая. – Генрих заключил Анну в объятия. – Мы победим. Мое дело правое. Я верю, что благодаря стараниям кардинала мы скоро избавимся от этой проблемы.

– А я надеюсь, что вашим доверием не воспользуются вам во вред, – заметила Анна, принимая его поцелуй.

– Бросьте, моя милая! Уолси – добрый друг и опытный политик. Он добьется для меня аннулирования брака, и мы с радостью встретим его дома.

Тут король весьма решительно склонил голову и прижался губами к груди Анны там, где она округло выпирала из тесного квадратного выреза платья. Она позволила ему такую вольность, но нашла в этой ласке некоторое удовольствие, только подумав о Норрисе.

Наступил сентябрь, стало прохладнее. В главном зале должно было состояться представление масок, воспроизводившее легенду о Нарциссе и Эхо. Анна надела платье из белого дамаста с низким вырезом и прикрепила украшения к распущенным волосам, которые отросли настолько, что на них можно было сидеть. Генриху нравилось видеть их во всем великолепии. Королева при появлении разряженной фрейлины, которой предстояло вместе с другими девушками и дамами сопровождать ее, ничего не сказала, но близкие подруги Екатерины – леди Солсбери, леди Уиллоуби и леди Парр – посмотрели на Анну неодобрительно. Она их проигнорировала – три драконши! – и оказалась вознаграждена: Генрих просто не мог оторвать от нее глаз. Не упустила Анна из виду и другую пару восхищенных глаз, однако стоило ей бросить взгляд на Норриса, как он тут же отвернулся и заговорил с каким-то джентльменом.

Генрих сам указал Анне ее стул – он стоял справа от помоста, с которого король и королева должны были смотреть представление. В этот момент вошел церемониймейстер:

– Ваша милость, милорд кардинал вернулся из Франции и ожидает за дверями. Он желает знать, куда ему пройти.

Лицо Генриха осветилось в предвкушении доставленных Уолси новостей.

«Куда ему пройти? За кого он принимает короля? За лакея?» У Анны вскипела кровь: вот ее шанс опорочить кардинала и продемонстрировать свою власть.

– Я должен идти к нему, – приподнимаясь со своего места, сказал Генрих.

Анна собралась с духом и повернулась к церемониймейстеру:

– Куда же еще идти кардиналу? Скажите ему, чтобы явился туда, где находится король!

Екатерина в изумлении вскинула брови. Все уставились на Анну. И пусть! Люди должны видеть, что она имеет больше влияния на короля, чем великий кардинал.

– Да, действительно, – нахмурившись, согласился Генрих и кивнул церемониймейстеру.

Когда Уолси, войдя в зал, низко поклонился и приблизился к помосту, Анна встала сбоку от Генриха. Отец, Норфолк и Саффолк смотрели на эту сцену с видом триумфаторов; они были ею довольны. Анна заметила на лице кардинала смятение и вспышку ярости – как она смеет! Ну ничего, теперь он не назовет ее глупой девчонкой!

По манерам Уолси, по тому, как были опущены плечи кардинала, Анна поняла: его миссия не увенчалась успехом. Почувствовала, как Генрих замер в напряжении рядом с ней, задышал нетерпеливо. Он тоже все уяснил.