Анна Фаер (СИ)

В комнате было тихо. За дверью тоже. Я слушала своё дыхание и хотела, сосредоточившись на нём, уснуть. Но спать мне не хотелось. Мне хотелось дать пощёчину Диме, поругаться с Максом, найти Киру и договорить о революции с Мстиславом. Столько дел, а мне нужно спать! Но что поделаешь? В таком уж положении я оказалась.

- Ладно, не будем валять дурака,- сказал неожиданно Макс, но я даже не открыла глаз, даже не сделала вида, что слушаю. – Нам в любом случае нужно было бы поговорить. Так что Дима ещё, может быть, и правильно сделал, что запер нас.

Он замолчал. Наверное, думал, что я как-нибудь отвечу. Но я не стала отвечать. Только открыла глаза, села на полу и посмотрела на него строго.

- Да, я не прав, что стал кричать,- сказал Макс, хотя мы оба знали, что он не кричал, а просто говорил громко. – Я виноват, хорошо. Я признаю это. Но с тобой иначе нельзя. Ты же знаешь, какой я невозмутимый и спокойный. Но ты даже меня можешь вывести из себя. Никого более эгоистичного и самовлюблённого я не встречал. Ты ведь только о себе и думаешь. Тебе плевать, что детям не место на революции. Там и нам самим, может быть, опасно будет находиться. А ты зовёшь Мстислава. Неужели ты не можешь подумать о последствиях? А Кира? Она до сих пор где-то сидит одна. Когда вернётся папа, а её нигде нет, у меня будут проблемы. Я ведь всё-таки старший, я отвечаю за неё. А тебе на всё плевать. Ты только хочешь угодить самой себе и выполнить все свои прихоти. И не смотри на меня так, словно я вру. Я вижу тебя насквозь. Я сразу понял, что ты за человек, как только мы познакомились. Я сразу понял, что ты слишком уж самоуверенная, эгоистичная, наглая и гордая. О нет, у тебя нет гордости. У тебя гордыня. Ты на самом деле очень плохой человек.

И только после всего этого он замолчал. Я не знала, что ответить. И вдруг, впервые за всё наше знакомство, я поняла, почему Макс любит говорить цитатами. Иногда вместо своих собственных нелепых и затянутых мыслей, можно чётко выразить свою же мысль чужими словами.

Я, не переставая сверлить его взглядом, сказала сухо:

- Ты говоришь цитатами, сейчас я тоже буду.

Он как-то критически усмехнулся, но ничего не сказал. А вот я сказала.

- Знаешь, в чём твоя проблема? Ты всё ждёшь от людей, что они перестанут быть такими, какие они есть.

- И кто это?

- Джон Грин.

- Я знал, что ты только на такое и способна.

В его голосе были какие-то нотки презрения. Меня это рассердило:

- Какая вообще разница, кто это сказал? Важно не то, кто сказал, важно, что именно сказали. Ты просто ждёшь, что все будут идеальными! А я не такая! И ты не такой. Думаешь, ты такой замечательный, если у тебя красивые глаза,- он усмехнулся только из-за того, как нелепо я приплела сюда его глаза. Я эту его усмешку быстро убрала. – Может быть, кроме красивых изумрудных глаз в тебе и нет больше ничего! Ты же…

Я ничего не сказала. Что я могу сказать плохого о Максе? Мне ведь нравится Макс. Он хороший человек. Как и все он иногда бывает заносчив, но он, в общем и целом, очень даже хороший парень. Я посмотрела на рацию, стоящую у его кровати. Вчера мне было тоскливо и одиноко, и я попросила его по рации, чтобы он сыграл мне песню без названия. Он сыграл. Ничего даже не сказал о том, что на часах уже далеко за полночь. У него очень хороший голос, он так душевно поёт. И пусть он всегда говорит цитатами, что в этом плохого? Я только что поняла, как иногда бывает удобно выразить свою мысль словами более умного человека. И мне, между прочим, на самом деле всегда нравилось, что он говорит цитатами. Он ведь такой начитанный! Столько всего знает!

- Ты кретин, идиот и полный дурак,- сказала я потому, что ничего другого сказать не могла.

- Ты так не считаешь. Ты не думаешь, что это правда.

- Это правда! Это чистая правда! Истина!

- Есть истины, которые истинны лишь послезавтра, и такие, что были истинны ещё вчера, - а некоторые не истинны не в какое время.

- Это точно не Джон Грин,- я вдруг примирительно улыбнулась.

- Конечно. Я кого попало не цитирую.

- Так кто это?

- Карл Юнг.

- Ученик Фрейда,- сказала я задумчиво.

Мы помолчали немного.

- Я плохая, - вздохнула, наконец, я.

- Что?

- Я плохая. Я действительно эгоистичная. И всё, что ты говорил, тоже. Всё было правдой.

- Я не лучше тебя.

- Нет. Лучше. Кто угодно лучше. Я ужасный человек. У меня столько плохих качеств…

- Фрейд был ужасно самовлюблённым и эгоистичным,- перебил меня Макс.

Наши взгляды встретились, и я сразу же поняла, что буря улеглась. Что ж, кое-что я сегодня усвоила: спокойствие всегда может разразиться грозой. Но и гроза неожиданно может превратиться в тишь.

- Да?

- Да,- Макс улыбнулся ещё приветливей. – Все великие люди были в какой-то степени плохими. У них у всех были какие-то негативные качества. А ещё почти у всех были плохие привычки. Одни увлекались морфеем и кокаином, другие были алкоголиками.

- А третьи и то и другое! – вырвалось у меня.

- Именно! Ты почитай биографию любого более-менее великого человека! У всех есть несколько тёмных страниц.