Анна Фаер (СИ)

- Просто не верю, что ты это делаешь! Я думала ты никогда не пойдёшь на такое.

- Ты же умираешь от скуки.

- О, ты должен сделать всё, чтобы человек не умер! Клятва Гипократа, да?

- Она самая,- улыбнулся он.

- Пойдём в центр! На площадь?

- Давай,- он был очень рад.

- Отлично! Нужно только Макса разбудить. Вот он удивится!

Я подняла с земли маленький серый камушек. И Дима, наверное, подумал, что я не заметила, как растерянно дрогнули его брови, и как опустились кончики его губ. Неужели он думал, что Макса мы оставим одного? У него, я уверена, воспоминаний и на три недели не хватит! Поэтому мы обязаны создавать ему новые.

- Давай ты бросишь ему камушек в окно,- сказала я, а потом засеяла улыбкой. – Да, это должен сделать именно ты! А я спрячусь куда-нибудь. Тогда он подумает, что ты серенаду ему собираешь петь! Мы должны это сделать, будет так весело!

- Нет-нет-нет,- начал отступать он.

- Ну, и зря! – я швырнула камнем в окно.

- Ты же его чуть не разбила! – широко открыл глаза Дима.

- И что? Это ведь камень. Мне что, из-за безопасности нужно носками бросать в его окно? - а потом я задумалась. – А ведь это хорошая мысль…

- Господи,- раздался над нами сонный и злой голос. – Что такое?

- Пойдём гулять! – помахала рукой я.

- А спать, кто будет?

- Не мы,- улыбнулся ему Дима. – Спускайся, давай.

- Вы у меня уже в печёнках сидите,- проворчал Макс.

Над нами, как утка, крякнула окно, и злая голова Макса исчезла. Зато она уже совсем скоро появилась над забором.

Теперь, все трое, мы стояли на улице. Я стала зачем-то прыгать и приговаривать:

- У нас ночная прогулка! Мы идём гулять! Этот день ещё не безнадёжно потерян!

- День? Уже ночь, а не день,- ворчал Макс.

Но его глупые ворчания никогда не смогут испортить моего прекрасного настроения. Глаза Димы горели радостными огоньками, и поэтому я знала, что всё будет хорошо. Если двоим весело, то рано или поздно, третьему станет тоже. Я же знаю, что в глубине души Макс этого желал всем сердцем. Ему тоже скучно.

Мы пошли по дороге. Прямо по её центру. И было так хорошо, что всё-таки Макс улыбнулся:

- Ну, это лучше, чем спать в душной комнате.

И всё. Он сказала только это, но мы с Димой многозначительно переглянулись. Макс счастлив! Мы с Димой его ещё никогда не видели счастливым. На самом деле счастливый Макс от обычного почти не отличается. Но сияние его глаз, говорит само за себя. Они сияют, только когда он счастлив. И судя по тому, как дрожат в его глазах весёлые огоньки, сейчас он счастлив безумно.

- Давайте петь! – сказала я.

Во мне было столько радости, что её непременно нужно было как-то выплеснуть наружу. И я запела какую-то незатейливую песенку, которую помнила ещё с детства.

Дима, который знал слова, запел тоже. Дима, между прочим, поёт очень неплохо. Не так хорошо, как Макс, но гораздо лучше меня. У меня же нет никакого слуха. Это феноменально! У меня абсолютно нет слуха. Я могу ценить музыку, могу различать хорошие песни от плохих, но сама воспроизвести не могу ничего. Чтобы объяснить вам, насколько всё плохо, я просто расскажу о том, что бывает со мной каждый раз, когда я прихожу на какой-нибудь концерт. На концерте, рано или поздно, зрители начинают хлопать. И я тоже. И, как бы я не старалась, я всегда хлопаю не в такт. Со стороны, наверное, смешно.

Но, когда на сердце так радостно, что молчать нет сил, начинаешь петь, даже если нет ни голоса, ни слуха.

- Не могу слушать, как ты фальшивишь,- шутливо скривил лицо Макс.

И тогда он запел. Не так запел, как он поёт мне, когда я грущу. Теперь он пел во весь голос, он почти проорал песню. И мне сразу же стало всё ясно. Он притворяется, что у него нет никакой энергии! Её у него полно. Человек-выжатый лимон не может петь так, как это делает он.

- Ничего себе ты поёшь! – присвистнул Дима, который ещё никогда не слышал настоящего голоса Макса.

- Он и на гитаре играет замечательно! – добавила я, а потом улыбнулась. – Он играет дьявольски хорошо!

- Да? Почему ты не рассказывал? У меня есть барабаны! Мы должны сыграть как-нибудь вместе! Было бы так круто! А ты ещё и поёшь, и…

Макс понял, что ему нужно срочно спасаться. Он безошибочно нажал на слабую точку Димы.

- Может, поедим?

- Поедим? Но все магазины ведь закрыты. А я так голоден! Но мы же должны поесть! Ночью вся еда становится вкуснее. Где бы нам что-нибудь достать? – совершенно забыв обо всём, говорил Дима.

Я тихо улыбалось тому, как же легко отвлёк его Макс.

- Смотрите! – крикнула я.

Мы проходили мимо заправки, которая, как и всё остальные заправки во всём мире, работала даже ночью.

Мы зашли в маленькое помещение, окинули всё внимательным взглядом, в то время как продавец окидывал внимательным взглядом нас. Наверное, у него дрожали коленки, и он решил, что банда подростков, вооружённая острыми, как ножи, улыбками, решила его ограбить. Но вместо этого Дима указал пальцем на хот-доги и сказал:

- Вот!

Мы выгребли все деньги, которые были разбросаны по карманам наших курток. Хватило не только на подозрительного вида хот-доги, но и на литр кока-колы. Вот теперь Дима был по-настоящему счастлив.

Мы вышли на улицу.